Сегодняшнее солнце умирало, падая в Тихий океан. Лишенные жизни лучи облекали сцену в цветовую гамму фантасмагории – оттенок свернутой крови был основным в палитре. Явственно слышался шум морского прибоя, а Бог вновь спустился с небес. И сел чуть в стороне, с интересом наблюдая и попыхивая трубкой.

Режиссёр стоял с пустыми руками и лучезарно улыбался. Неизменную синюю пару он опять сменил на костюм Арлекина: двухцветный костюм с заплатами-ромбами по всей длине платья. На голове шапка с заячьими хвостами, на поясе кожаный кошель. Нужно заканчивать второй Перфоманс, пора! Клоун трансформировал улыбку в отвязный смех.

– Ха-хахаха!.. – Частое сокращение мимических мышц лица прогоняет усталость тела и души! Кажется даже, парочка грехов оставляет тебя, стоит лишь пять минут искренне поржать. Или пара фунтов?..

12 Киллеров невозмутимо изучали песок под ногами, один только Пётр сосредоточенно смотрел на режиссера. Ловя каждую эмоцию на лице! Кукловод неожиданно заткнул смех и ясно сказал:

– Хочу выразить всем благодарность. Мы с вами разнесли в LA Благую Весть, о которой недоумки не имели представления!.. И теперь… вы свободны, вы заслужили Свободу!

Каждую хорошую команду делают хорошие деньги. Когда Пётр это понял – он это сделал.

– Мистер Фэйс. Мы исполнили ряд ваших поручений. И работа… требует оплаты. Полноценной оплаты!

– Да, ребятки! Ваша бригада киллеров – достойная бригада. И будет подобающая оплата. Даже не сомневайтесь! – театрал достал из кошеля и подал банковскую карту.

– Возьмите Сумму. Здесь немного больше, чем в контракте…

Пётр выступил из строя – встал почти вплотную к своему боссу, взялся за кредитку и потянул её к себе.

Just a minute! Клоун не отпустил банковскую карту, а задушевно сказал:

– И да хранит Господь ваши души!

«Ваши». Это множественное число, так обращаются, как минимум, к группе людей из двух человек. К двенадцати так могут обратиться тоже, а их здесь как раз двенадцать… 12 Киллеров вскинули взгляд и достали из-за поясов мини-автоматы. Некоторое время слышались лишь щелчки передергиваемых затворов. Щелчки заглушили шум прибоя.

– Что вы имеете в виду, мистер Фэйс!? – Пётр чуть не отпустил банковский пластик, но лязг железа за спиной немного успокоил.

– Как мило! – воскликнул кукловод. Как мило смотреть в глаза охочего до денег подонка и ощущать, как они заполняются глубинным ужасом! На расстоянии в полтора фута. Ужас накатывает и проглатывает постепенно, неизменно!

– Свобода и Спасение… – улыбнулся краями губ режиссёр. – Свободу вы заработали, а вот Спасение… Оно – непросто. Сие не от нас…

Театрал выпустил кредитку из пальцев. Повернулся и пошёл к особняку.

Смерть имеет запах, а на расстоянии полутора футов он особенно отчётлив! Никто из знакомых покойников смертью не пах. Никто! Даже непромытые трупы чурок в горах русского Кавказа! А вот мистер Фэйс пахнет смертью. Так странно. Внезапно Петра чуть не вырвало, сработал «эффект послевкусия».

– Пора отсюда валить!

Пётр резко развернулся и направился к воротам. Киллеры спрятали оружие и дружной ватагой двинулись следом. Шаг, два, три, пять, восемь…

– Чёрт!.. Что такое!

12 Киллеров резко встали на месте, пялясь на гранату с выдернутой чекой, что упала на траву, прямо под ноги. Сверху?.. Но Бог не мог её кинуть, Он – вон он сидит в сторонке, пыхает трубкой. Значит, граната прилетела не сверху… Короче, надо начинить свинцом ублюдка-режиссёра. Только свинец – не гарант, вот серебро наверняка здесь в тему, но где ж его сейчас взять!.. Реакция Киллеров сработала слаженно! Мужчины с породистыми лицами синхронно, как один, начали разворачиваться от гранаты к особняку. На ходу вскидывая оружие.

Девять секунд по времени занимают девять мгновений. Слишком мало, чтобы спасти свою жизнь, и слишком просто, чтобы погубить чужую!

Мистер Фэйс неспешно поднялся по ступенькам особняка, когда за спиной раздался мощный взрыв. Театрал не согнулся. И остановился. В глазах замаячила строгая Доброта.

Пётр упал при взрыве на спину, с сильно изрезанным осколками животом. Почему, когда раны терзают живот – твоё горло терзает жажда?.. При ране в ногу тебя заполняет тянущая тупая боль, от которой хочется кричать во весь голос, но не пить… Когда ранена рука выше локтя, боль наступает и отступает произвольно, а от мысли о воде тошнит… При ране в ухо ты вообще ничего не чувствуешь и часто думаешь, что оглох или даже умер… А вот при раненном животе тянет пить… То не Кавказ, то Лос-Анджелес – театральная сцена чертовски умного убийцы! Пётр до крови искусал свои губы: не столько от боли, сколько от обиды.

– За что, мистер Фэйс!? Честная работа – честный расчёт…

На тело Петра надвинулась тень клоуна. Он встал над беспомощным человеком, отрезав его от слабых солнечных лучей.

– Вы ведь джентльмен! – воззвал главный киллер мистера Фэйса.

А разве джентльмены не способны на подлые поступки? Не способны, Пётр прав. «Выстрел в спину» – подлость, как ни тасуй. Придется объясниться!

– Земля – значит ад, компрендо… – тепло улыбнулся кукловод.

– Свобода и ад – Понятия несовместимые! – Такие дела, дружок. Тебе и твоей бригаде повезло, вы сейчас умрете. Мистер Фэйс поднял обе руки, каждая сжимала мини-автомат. Нажал на спусковые крючки. Треск автоматных очередей пришел в соприкосновение с протяжным воплем театрала, что эхом заметался среди гибнущих и стонущих тел:

– И хуже ада нет ничего!..

* * *

При въезде в Санту-Монику, при большом стечении праздного народа, знойный воздух всколыхнули два грамматически простых предложения:

– Не справился с управлением…

– Гнал так, как будто удирал от Возмездия…

«Hummer» находился у мощной бетонной тумбы. Капот – всмятку, лобовое стекло – вдребезги. Тома Литтла крепко зажало между рулевым колесом и сиденьем, сержант умер с отрытыми глазами.

Мистеру Фэйсу о смерти легавого вскоре сообщили. И помогли с транспортировкой трупа в особняк.

Иллюстрация: «Аликино и бесы рядом с Вергилием и Данте». Джованни ди Паоло. XV в.

Театральную залу в особняке заливал вечерний свет угасающего солнца. Именно ту залу, где произошла Игра! Шторы с окон-бойниц были сорваны, а по периметру комнаты располагались кресла с трупами бесов. Их здесь гораздо больше, чем на гравюре великого итальянца. Так карта легла.

La Comedia Е Finita!

Шестнадцать кресел, в которых шестнадцать трупов:

• Мистер Доу-Джонс с миссис Джоди на коленях. Банкир и Барби.