Не дойдя сотни ярдов до холма, Кэл застыл в изумлении. Огоньки, которые он видел издалека, оказались светящимися людьми, бескрылыми, но без труда выписывающими арабески над землей. Кэл не слышал, чтобы они как-то переговаривались, однако они обладали бесшабашной лихостью и совершали маневры на волосок друг от друга.

— Ты, должно быть, Муни.

Голос звучал тихо, но он разрушил сковавшие Кэла чары огней. Кэл посмотрел вправо. Два силуэта стояли в тени арки, их черты скрывала темнота. Он видел лишь два серо-голубых овала вместо лиц, застывшие под аркой, будто два фонаря.

— Да, я Муни, — ответил он. И подумал: «Покажитесь!» — Откуда вам известно мое имя?

— Новости здесь разносятся быстро, — последовал ответ.

Теперь голос звучал чуть мягче и напевнее, но Кэл сомневался, заговорил ли это первый или второй человек.

— Все дело в воздухе, — сообщил ему собеседник. — Он разносит сплетни.

Теперь один из пары вышел вперед, под ночные огни. Мягкие отблески света отбрасывали странные тени, но даже если бы Кэл увидел его при свете дня, он не забыл бы эти черты. Собеседник Кэла был юным, однако совершенно лысым, неровности его кожи скрывал слой пудры, а рот и глаза казались слишком влажными, слишком жалобными для этого лица-маски.

— Я Боуз, — произнес он. — Добро пожаловать, Муни.

Он пожал руку Кэла, и его спутница тоже решилась выйти из тени.

— Ты можешь видеть Амаду? — спросила она.

Кэлу потребовалось несколько мгновений, чтобы отнести второе существо к женскому полу. После чего он усомнился в половой принадлежности Боуза, поскольку эти двое были похожи, как близнецы.

— Меня зовут Ганза, — представилась женщина.

Она была одета в такие же простые черные брюки и свободную тунику, как ее брат, или любовник, или кем он там ей приходился. И она тоже была совершенно лысой. Их безволосые головы и напудренные лица опрокидывали все тендерные стереотипы. Лица были беззащитны, но непроницаемы, нежны, но суровы.

Боуз взглянул на холм, где все еще выделывали пируэты светляки.

— Это скала Первого Несчастья, — сообщил он Кэлу. — Амаду всегда собираются здесь. Тут погибла первая жертва Бича.

Кэл снова взглянул на скалу, но только на мгновение. Боуз и Ганза зачаровывали его сильнее; чем дольше он смотрел на них, тем сильнее становилось ощущение их двойничества.

— Куда ты собираешься сегодня вечером? — спросила Ганза.

Кэл пожал плечами.

— Понятия не имею, — ответил он. — Я совершенно не знаю этого места.

— Да нет же, — возразила она. — Ты прекрасно с ним знаком.

При разговоре она лениво переплетала и расплетала пальцы рук; во всяком случае, так казалось, пока Кэл не присмотрелся внимательнее. Присмотревшись же, он явственно увидел, что ее пальцы проходят сквозь ладонь: пальцы левой — сквозь правую, пальцы правой — сквозь левую, отрицая плотность материи. Движение было таким обыденным, а иллюзия (если это была иллюзия) — такой быстрой, что Кэл утвердился в правоте своего впечатления.

— Какими ты их видишь? — спросила она.

Он снова посмотрел ей в лицо. Неужели этот фокус с пальцами — проверка его восприятия? Однако Ганза говорила вовсе не о своих пальцах.

— Амаду, — пояснила она. — На кого они, по-твоему, похожи?

Кэл снова посмотрел на скалу.

— На человеческих существ, — ответил он.

Она слабо улыбнулась ему.

— А почему ты спросила? — хотел знать Кэл.

Но она не успела ответить, потому что заговорил Боуз.

— Сейчас собирается совет, — сказал он. — В Доме Капры. Думаю, будут говорить о новом ковре.

— Этого не может быть, — изумился Кэл. — Они хотят загнать Фугу обратно в ковер?

— Так я услышал, — подтвердил Боуз.

Казалось, он получил это известие только что. Может быть, просто выхватил из разносящего сплетни воздуха?

— Времена слишком опасные, так они говорят, — сказал он Кэлу. — Это правда?

— Я не видел никаких других, — отозвался Кэл. — Мне не с чем сравнивать.

— Но хотя бы ночь у нас есть? — спросила Ганза.

— Часть ночи, — ответил Боуз.

— Значит, надо пойти повидать Ло.

— Это место не хуже любого другого, — согласился Боуз. — А ты пойдешь? — спросил он чокнутого.

Кэл посмотрел на Амаду. Мысль остаться и еще немного понаблюдать за ними была соблазнительна, но так он мог остаться без проводника, способного показать все здешние чудеса. А если времени в обрез, надо увидеть как можно больше.

— Да. Я пойду.

Женщина прекратила играть пальцами.

— Тебе понравятся Ло, — заверила она, отворачиваясь и направляясь в ночь.

Он пошел следом. У него были тысячи вопросов, но он понимал: если у них лишь несколько часов на то, чтобы узнать Страну чудес, не стоит тратить время и силы на эти вопросы.

1

Пока шел аукцион, было одно мгновение, когда Сюзанна решила, что ей конец. Она помогала Апполин спускаться по лестнице, и тут затрещали стены, а дом вокруг них стал оседать. Даже теперь, когда Сюзанна стояла и глядела на озеро, она не вполне понимала, как они сумели остаться в живых. Возможно, менструум вступился за нее, хотя она ни о чем не просила его сознательно. Ей еще многое предстояло узнать о той силе, которую она унаследовала. В том числе один из главных вопросов: в какой степени он принадлежит ей, а она принадлежит ему? Когда Сюзанна отыщет Апполин, потерявшуюся в общей суматохе, она выяснит все, что той известно.

А пока она любовалась островами с кипарисовыми рощами и утешалась мягким шорохом волн по камням.

— Нам пора идти.

Джерико как можно нежнее прервал поток размышлений Сюзанны, коснувшись ладонью ее шеи. Она оставила его в домике на берегу беседовать с друзьями, которых Джерико не видел целую человеческую жизнь. Им было о чем вспомнить, а для Сюзанны эти воспоминания ни о чем не говорили. К тому же она чувствовала, что остальные не хотят ее присутствия. Какие-то криминальные делишки, безжалостно заключила она и ушла. В конце концов, Джерико все-таки вор.

— Зачем мы сюда пришли? — спросила его Сюзанна.

— Я здесь родился. Я знаю все здешние камни по именам. — Его рука по-прежнему покоилась на ее плече. — Во всяком случае, знал. Я подумал, ты должна увидеть это место…