Внезапно комиссара объяло насыщенное коричневое сияние, запахло сероводородом.

— Класс сменился! Теперь я генерал фсб! Только новые скиллы какие-то странные: отравить трусы, подкинуть наркоту, сфабриковать дело. Что это такое?

— А, не парься! Это походу баг! Сча исправим! Репаро Жиллиман! — я взмахнул вилами.

Комиссара объяло красное сияние, запахло идеями верховенства мирового пролетариата, а над его головой появился нимб.

— Ну как? — спросил я.

— Теперь порядок! Переименовали в генерала КГБ. Добавились активные умения: репрессировать, допрос с пристрастием и пассивка «беззаветная верность коммунистическим идеалам.» - радостно ответил Жиллиман.

— Вот и отлично! Теперь ты готов к очистке рядов правительства! Где у вас прячется верховный совет секретарей? - спросил я.

— На втором этаже рабочие помещения и зоны реинкарнации, а на третьем — зал совета и кабинет рейхсканцлера.

— Отлично, тогда идем сразу на третий. Будем решать проблему кардинально.

— А нам-то что теперь делать? — неожиданно заговорили забытые всеми оруженосцы.

— Выполнять приказы начальства! Идти вперёд и умирать на благо отечества! - ответил я.

— А если мы не хотим? - взбунтовались вояки.

— Тогда станете продолжением змея.

— Как говорится — кто не хочет идти вперёд с гордо поднятой головой и героически принимать все невзгоды на грудь, тот - пойдет раком. — пафосно выдал я.

Вояки посмотрели на ужасную конструкцию из бомжей и понуро поплелись вперёд.

Глава 21. Second Floor

Были демоны, мы этого не отрицаем. Но они самоликвидировались!

Жорж Милославский

Бомжезмей отправился скрести по сусекам, вычищая весь первый этаж и подвальные помещения от затаившихся врагов и прочих нежелательных элементов, ну, а мы, дружной ордой, двинули на второй. После пар часов блужданий, мы оказались перед здоровенной картиной прямо посреди главного холла. Как оказалось, лестница скрывается прямо за ней.

Новоявленный генерал КГБ Жиллиман подошел к обнаженной жирной и потной деве, изображённой на полотне и громогласно прочитал пароль:

— Выборы, выборы, кандидаты — пидоры!

— Самокритично. — прокомментировал Зевс.

— А чего им стесняться? Здесь чужих быть не должно. — согласился я.

Картина немедленно отъехала в сторону и нам открылся широкий пролёт мраморной лестницы, освященный висящими на стенах магическими факелами. Какая-то дичь у них с освещением! В одной комнате электрические лампочки, в другой - свечи, а здесь вообще не пойми что. Местный завхоз похоже знатный наркоман, потому что такое даже воровством не объяснишь!

— Хитро придумано! Я одно не пойму, а нафига делать секретную дверь на первом этаже, если обычные посетители имеют доступ на второй? — сказал я, поднимаясь по ступеням.

— Так и на втором есть, двойная защита! — ответил Жиллиман.

— Что-то она не сильно помогла.- отметил я.

— Ну, раньше всех кто без приглашения попадал на первый этаж удавалось быстро уничтожать. - сказал комиссар.

— Так и знал, что я особенный! - самодовольно произнёс Зевс.

Второй этаж меня немного удивил: больше всего он напоминал типичное отделение городской поликлиники. Повсюду кабинеты с номерами, здоровенные фикусы в горшках и вазонах, цветастые паласы на полу, лавочки и очереди из многочисленных душ, ожидающих своей реинкарнации. Странно, но охраны здесь не было совершенно. Я-то ожидал очередных боёв, а здесь тишь да благодать. Лишь посетители этой больнички, удивленно пялящиеся на наш внешний вид: все в кровище, чужих кишках и прочих нетипичных для общественных мест субстанциях. Ну, а чего они хотели? Победа легко не даётся!

— Ну и куда мы идем? разве лестница на третий не должна находиться там где и на второй? — спросил я топающего вперед Жиллимана.

— Тут всё сложнее! На третий так просто не попасть, туда нет лестницы. Только телепорт и тот весьма специфический. Для того, чтобы его активировать нужно получить талончик!

— И в чем проблема? Давай отберем у кого-нибудь! — предложил я.

— Не выйдет, это особенные талончики. Их не отберешь! - ответил он.

— Да какие еще особенные? Давай рассказывай! — разозлился я.

— Идем, сам всё поймёшь. — как-то подозрительно ухмыльнулся примарх.

Через пару минут мы подошли к большому стеклянному бюро с надписью "РЕГИСТРАТУРА". За перегородкой, как и положено сидели несколько тучных теток с химическими кудрями на головах и усиленно работали: пили чай с тортиком, играли в пасьянс косынку, болтали о мужиках и лишь изредка отвлекались на очередь из посетителей.

— Ну приехали! Ещё и тут в очереди стоять? - посмотрев на этот цирк воскликнул я.

— Иначе никак. Правила для всех едины! - развел руками примарх.

— Ты же комиссар, должны по блату пропустить! — меня посетило озарение.

— А вот и нет, ты мне класс и должность испортил, теперь я тут прав не имею. Придётся вместе со всеми в очереди чалиться. - ответил он.

— Эх, будто домой попал... — вздохнул я, вновь окинув взором пространство.

— Ты что уже бывал в подобных местах? — удивился Зевс, и принялся нежно грызть деревянную стойку.

— О, я и не в таких бывал! У нас было гораздо хуже! — ответил я и принялся рассказывать одну занятную историю из своего сумасшедшего детства.

[ОИ]

Было мне тогда от семи до десяти лет, точно уже не помню - до того, как начал бухать, с памятью было плохо. Нельзя сказать, что после стало лучше, но по крайней мере какие-то фрагменты стали сохраняться... Одним теплым летним деньком случилась со мной беда - появилась аллергия, а на что непонятно. Из носа сопли текут, глаза чешутся и краснеют, а на руках красные пупырышки лезут. Ужас несусветный. Вот бабка и потащила меня в детскую поликлинику.

Больничка находилась прямо посредине нашего района и была весьма примечательна - уродливое серое здание, находящееся между засранными гаражами, сауной со шлюхами и старыми сталинскими бараками, в которых жили непонятные чумазые существа, называвшие себя научными сотрудниками кафедры экспериментальной физики. Все нормальные люди обходили это место стороной, но нам пришлось рискнуть...

Войдя внутрь, моя бабка профессионально обложила матом охранника, техничку и отвесила леща тетке, посмевшей высунуть нос из регистратуры и спросить: есть ли у нас запись. Бабуля была истинным мастером своего дела - сидя на лавочке возле подъезда и вступая в диалог с прохожими, она