Они немного повисели, упираясь ногами в утес; над головой плыли облака, место представляло собой отличный наблюдательный пункт. Веревок под ними хватало лишь на половину расстояния до земли. Впереди было довольно времени, чтобы научиться спускаться глубже.

— Знаешь, — сказал Локки, — должен признать, это единственная часть плана, в которой сомневался. Гораздо легче рассуждать о спуске, чем свисать с утеса, когда между тобой и Азой Гуиллой всего две веревки.

— Веревки и утесы не проблема, — сказал Жеан. — Опасаться нужно только хищных голубей.

— Пошел к дьяволу!

— Я серьезно. Я в ужасе. Буду внимательно смотреть по сторонам — пусть последним, что мы почувствуем в жизни, не станет страшный быстрый клевок…

— Жеан, твоя страховочная веревка, должно быть, слишком тянет тебя вниз. Давай я ее перережу…

Они несколько минут добродушно перебранивались и пихались, Локки пытался использовать свое проворство, чтобы уравновесить большую массу Жеана. Но сегодня сила и масса побеждали, и Локки наконец предложил продолжить спуск.

— Конечно, — согласился Жеан, — спустимся еще футов на шесть-семь, и я распишусь на скале.

Оба схватились за главный трос и уменьшили трение в устройстве для спуска. Медленно и размеренно спустились на два ярда, и Жеан крикнул:

— Стой!

— Неплохо, — сказал Локки. — Прежние навыки возвращаются, верно?

— Пожалуй. После маленького отдыха в Доме Откровения у меня это никогда не получалось хорошо. Это был скорее трюк твой и Санца, а не мой. И Сабеты, конечно.

— Да, — задумчиво ответил Локки. — Да, она была такая необузданная… и такая прекрасная. Мне нравилось смотреть, как она поднимается. Она… снимала обувь и распускала волосы… и никогда даже не надевала перчатки. Только брюки и рубашку… а я…

— Сидел как загипнотизированный, — подхватил Жеан, — как немой. Эй, Локки, я тоже тогда поглядывал в ту сторону.

— Да. Наверно, это было очевидно. Боги! — Локки посмотрел на Жеана и нервно рассмеялся. — Боги, я снова будто вижу ее. Не могу поверить. — Его лицо стало серьезным. — Жеан, но ведь у нас с тобой все в порядке? Нам удобно вдвоем, я хочу сказать.

— Послушай, мы висим в восьмидесяти футах от неприятной смерти. Я не пускаюсь в такие авантюры с теми, кто мне не нравится.

— Приятно слышать.

— И да, могу сказать…

— Джентльмены! Там, внизу!

Голос принадлежит веррарцу, причем необразованному. Локки и Жеан удивленно посмотрели вверх и увидели, что на краю утеса подбоченясь стоит какой-то человек, его силуэт виднелся на фоне бурного неба. На человеке рваный плащ с откинутым капюшоном.

— Э… привет, там, наверху, — сказал Локки.

— Отличный день для забавы. Верно?

— Именно так мы и подумали, — отозвался Жеан.

— Поистине прекрасный день, прошу прощения, господа. И прекрасные плащи и жилеты вы здесь оставили. Они мне очень нравятся. Жаль только, кошельков в карманах нет.

— Конечно, нет, мы не ду… Послушайте. Пожалуйста, не трогайте наши вещи, — сказал Жеан. И, словно по невидимому сигналу, они с Локки одновременно уперлись ступнями в утес, спешно отыскивая опору для пальцев рук и ног.

— Почему? Такие красивые вещи, господа… меня неудержимо тянет к ним.

— Подождите немного, — сказал Локки, готовясь начать подъем. — Один из нас через несколько минут будет наверху, и мы сможем вежливо обсудить это.

— Мне почему-то хочется оставить вас внизу, джентльмены, если, конечно, вы не возражаете. — Человек слегка передвинулся, и в его руке появился топорик. — Отличную пару вы оставили здесь, рядом с одеждой. Хорошие топорики. Никогда таких не видел.

— Очень учтиво, — сказал Локки.

— Ублюдок, — пробормотал Жеан.

— Однако я должен заметить, — продолжал Локки, — что наш кучер вскоре придет проверить, все ли в порядке, а у него с собой самострел.

— А, вы про того парня, что валяется без чувств. Я ударил его камнем по голове, сэр. Жаль говорить, но он был пьян.

— Не верю. Мы оставили ему совсем немного пива.

— Прошу прощения, джентльмены, но он не больно-то крепкий мужчина. Костлявый парень. Во всяком случае, сейчас он спит. И самострела у него не было. Я проверял.

— Что ж, надеюсь, вы не в обиде на нас за попытку, — сказал Локки.

— Вовсе нет, нисколько. Толково придумано. Очень правдоподобно. Но если не возражаете, меня очень интересует местонахождение ваших кошельков.

— Здесь, с нами, в безопасности, — ответил Локки. — И можно уговорить отдать их, но, если хотите их получить, сначала помогите нам подняться.

— Да, кстати, — сказал незнакомец, — тут мы с вами вряд ли сговоримся. Я теперь знаю, что деньги у вас, поэтому мне легче скинуть вас вниз и там взять кошельки.

— Вы не кажетесь опытным скалолазом, — сказал Жеан. — Спускаться, а потом подниматься ради двух небольших кошельков очень трудно.

— А они небольшие, — подхватил Локки. — Специальные кошельки для карабканья по скалам. Чтобы весили поменьше. Они не стоят труда.

— Похоже, мы с вами ни в чем не сходимся. К тому же мне незачем спускаться здесь, — сказал незнакомец. — Есть гораздо более удобный путь вниз, если знаешь, где искать.

— Не глупите, — сказал Жеан. — Эти веревки из полушелка. Потребуется немало времени, чтобы их перерезать. Гораздо больше, чем нам на подъем.

— Вероятно, — сказал человек в плаще. — Но я ведь наверху. Могу просто прибить вас сверху и превратить ваши черепа в суповые миски. Вот увидите!

— Но если мы здесь останемся, то все равно умрем, так что мы уж лучше поднимемся и умрем сражаясь, — сказал Локки.

— Что ж, будь по-вашему, сэр. Разговор пошел по кругу, если вы не против такого выражения, поэтому я, пожалуй, начну резать веревку. На вашем месте я бы помолчал.

— Эй ты, жалкий трус! — закричал Жеан. — Трехлетний мальчик и тот может убить беспомощного человека, висящего на веревке. А ведь когда-то бандиту нужны были яйца, чтобы посмотреть нам в лицо и заработать свое!

— Неужели, сэр, я похож на честного торговца? Может, у меня на руках татуировки гильдии? — Человек наклонился и топориком Жеана начал что-то перерубать. — Разбить вас о камни внизу — для меня честный способ заработать. Даже если вам это не по вкусу.

— Ублюдок, — сказал Локки. — Трусливый пес, ничтожество, ты проклят не только за алчность, но и за трусость! Боги плюют на людей без чести. Тебя ждет холодный и темный ад!

— Я полон чести, сэр. У меня ее много. Сразу между пустым животом и сморщенным членом. Который вы, кстати, можете поцеловать.

— Отлично, отлично, — сказал Локки. — Я просто хотел проверить, можно ли вас разозлить настолько, чтобы вы допустили промах. Аплодирую вашей сдержанности. Но ведь вы получите гораздо больше, если поднимете нас и затребуете выкуп.