Гуров с Крячко переглянулись.

– Леонид Максимович, вы успокойтесь, пожалуйста, – сказал Лев. – Мне кажется, вы напрасно так все драматизируете. Мы могли бы, к примеру, проехать с вами, и вы по дороге все бы рассказали. Как вам такой вариант?

– Что? Со мной? – Плисецкий замер и задумался, а потом затараторил: – Ой, это было бы крайне любезно с вашей стороны! Правда, я хотел все вам изложить обстоятельно, но тут уж, увы, выбирать не приходится. Только ехать нужно немедленно.

– Хорошо. – Гуров поднялся. – Пойдемте.

Когда они вышли в коридор, Крячко вдруг остановился и сказал:

– Знаешь, Лева, я, пожалуй, не поеду. Какой смысл тратить время нам обоим? Ты и без меня все выслушаешь, а потом просто мне перескажешь.

Гуров поначалу подумал, что Крячко, окончательно убедившись в том, что дело об исчезновении Любимова не стоит и ломаного гроша, таким образом дает ему это понять и подчеркивает всю бесполезность предстоящего расследования. Честно говоря, он и сам подумал, что Плисецкий явно относится к натурам впечатлительным и наверняка сгущает краски. Скорее всего, никакой трагедии с его компаньоном не приключилось.

Однако, посмотрев Крячко в глаза, Лев по их выражению уловил, что тот что-то задумал. Слишком хорошо зная своего друга, он не стал ни о чем расспрашивать, лишь согласно кивнул:

– Конечно, Стас!

– Вот и отлично, а я бы пока, чтобы время не терять, расспросил кого-нибудь еще о Романе Витальевиче.

– Кого, например? – вдруг с тревогой уточнил Плисецкий.

– Ну, не знаю, – пожал плечами Крячко. – Кого-то из близких ему людей. Ведь есть у него родные? Жена, дети? Или они вместе уехали в Доминиканскую республику?

– Увы, семьи у него нет, – тут же ответил Плисецкий. – И отдыхать он улетел один.

– Ну тогда родители, наверное, есть! – не унимался Крячко.

– Ой, только, ради бога, не встречайтесь с его родителями! – замахал руками Плисецкий. – Понимаете, они люди уже пожилые, Рома их единственный сын, и если они узнают, что с ним что-то случилось, даже не представлю, что с ними будет! У Тамары Юрьевны вообще может случиться инфаркт! Я себе этого не прощу!

– Но с ним пока ничего не случилось, – продолжал убеждать его Крячко, уже не скрывая своего недоумения. – И потом, вы же сами хотели, чтобы мы организовали расследование. Как вы себе это представляете? Нам нужно опросить свидетелей, а кроме родителей, как я понимаю, близких людей у него нет. Или есть? – Он в упор уставился на Плисецкого: – Не жена, так любовница, подруга?

– О личной жизни Романа Витальевича мне ничего не известно. Нас связывают рабочие дела, и только, – отводя взгляд, ответил Плисецкий.

– Ну, уважаемый! – развел руками Стас. – Что же вы от нас хотите в таком случае? Расследование – это не детские сказки «Пойди туда – не знаю куда!» Мы не можем плутать в потемках!

– Стас, давай я для начала побеседую с Леонидом Максимовичем, а потом мы вместе решим, что делать дальше, – незаметно подмигивая ему, предложил Гуров.

Крячко надулся, но, подавив вздох, ответил:

– Ладно, пусть так. Но я все-таки предупреждаю, Леонид Максимович, что расследование – это не гонки с препятствиями! А если вы так беспокоитесь об исчезновении друга, то должны понимать, что время дорого!

– Я понимаю, понимаю! – торопливо закивал Плисецкий. – Но и вы меня поймите – я в полном раздрае! Проект горит, Романа нет, клиент ждет – я вообще не знаю, что делать! У меня голова разрывается!

– Ну, вы ведь обратились к профессионалам, – увлекая Плисецкого к лестнице, сказал Гуров. – Разберемся. Главное, успокоиться и делать все шаги последовательно.

Они втроем вышли на улицу, и Плисецкий двинулся было к своей машине – это был красный «Рено», – но Гуров остановил его и предложил:

– Давайте поедем на моей. Во-первых, вы сейчас взвинчены, и вам лучше не садиться за руль в таком состоянии. А во‑вторых, мне так и так пришлось бы возвращаться сюда за своей машиной. Так что лучше после вашей встречи я вас подвезу обратно. Идет?

Плисецкий думал пару секунд, потом согласно кивнул, и они пошли к машине Гурова. Берясь за дверцу, Плисецкий вопросительно обернулся на Крячко.

– Я пешком! – буркнул тот и не спеша, вразвалочку, двинулся по улице.

– Куда едем? – садясь за руль, спросил Лев.

– К Яузским воротам, – ответил Плисецкий, и машина стартанула с места.

Они ехали по Верхней Радищевской. Плисецкий все время посматривал на часы, хотя от Таганки до Яузских совсем недалеко, и они прекрасно успевали. Гуров уже понял, что поговорить не получится – по крайней мере, по дороге туда: Плисецкий слишком нервничал, был взвинчен, а Гурову нужно было, чтобы он сосредоточился, а не отвечал первое, что придет в голову. Он и сам старался помалкивать, готовя вопросы на обратную дорогу.

Наконец они подъехали к ресторану. Гуров припарковался. Плисецкий сразу же начал озираться по сторонам, при этом не высовываясь из автомобиля. Потом он глубоко выдохнул, будто перед прыжком в ледяную воду, решительно открыл дверцу и вышел из машины.

– Подождите, пожалуйста, надеюсь, это не займет много времени, – проговорил он, извиняясь, и Гуров почувствовал, что Плисецкий и впрямь надеется, что предстоящая встреча будет короткой.

Не успел Леонид Максимович скрыться за дверями ресторана, как к входу бесшумно подкатил огромный черный внедорожник «Форд Экскурсион». Из него выскользнул молодой человек, обежал вокруг и услужливо открыл переднюю дверцу. Гуров увидел, как две массивные ноги, обутые в сверкающие кожаные ботинки, ступили на землю, а следом показалось и не менее габаритное тело.

С легким любопытством Лев скосил глаза. Человек, вышедший из машины, был колоритной фигурой. Ростом под два метра, огромный в ширину, одетый в накинутую на плечи шубу, он возвышался над автомобилем глыбой. Этакий человек-гора. Автомобиль был под стать своему хозяину: в меньшем он мог просто не поместиться.

Неторопливой, царственной походкой он двинулся к ресторану, а все тот же услужливый молодец обогнал его и распахнул двери. Гуров заметил, как угодливо согнулся чуть ли не пополам стоявший в дверях швейцар, кланяясь новоприбывшему и тут же подставляя руки, чтобы принять его шубу. Тот небрежно сбросил ее на руки швейцару и прошествовал в зал. Дальнейшего Гуров не видел. Короткое шоу закончилось, и полковник приготовился к скучному ожиданию.

Однако впереди его ждала не менее интересная сцена. Ожидание, нужно заметить, действительно не заняло много времени. Буквально через пять минут двери ресторана открылись, и из них вышел все тот же колоритный мужчина. На сей раз он двигался быстрее. Не запахивая шубы, которая колыхалась на ветру, он прошагал к «Форду» и, не дожидаясь, пока лакей из его свиты угодит ему, сам открыл дверцу, с размаху плюхнулся на сиденье, коротко бросил что-то водителю, и машина так же бесшумно отъехала от ресторана.