Но вечером и утром я нашла возможность дешево перекусить. После чего успешно прошла вступительное испытание на факультет общей магии. Мэтр Соло благоволил ко мне. То ли из сочувствия, то ли видя мое искреннее желание учиться и хороший уровень магической силы. Он стал моим наставником, куратором, другом…

После первой сессии одна из стипендиаток водного факультета была отчислена за неуспеваемость, и с легкой руки Соло меня перевели на водный факультет.

Утром я, не выспавшаяся, стояла перед зеркалом и мысленно проклинала ректора, его дурацкий отбор и собственную нервозность. Даже привести себя в порядок после полубессонной ночи было сложно. Но нужно. Мне приходилось каждый день не только умываться и укладывать волосы, но и проверять, не пропал ли мой «грим».

Вот так — провести рукой по волосам, чтобы поддержать светлый золотистый оттенок. На самом деле волосы у меня светло-каштановые, как у матери. Но еще в школе, когда подросла и стала похожа на нее, я начала менять цвет. Вдруг где-нибудь в этом мире сохранились портреты моих родителей? Или вдруг однажды судьба сведет меня с тем, кто их помнит? Не стоит рисковать.

Учительница магии в приюте не была высшим магом, но основы общей и прикладной магии знала хорошо. Научить менять цвет волос и чуть-чуть корректировать черты лица она могла. А в академии я и вовсе достигла в этом совершенства — не хуже, чем мастера и мастерицы с факультета общей магии, где этим занимаются профессионально.

Итак… Дежурное поддержание цвета волос. Кроме того, от природы они у меня прямые, сделаем, как всегда, немного волнистыми, уберем в непринужденную, но аккуратную прическу. Теперь лицо…

С лицом всегда была беда. Не то, что бы красавица, хотя назвать меня дурнушкой никто бы не назвал. Другое. Еще в школе я поняла, что в каждой черте моего лица сквозит то, что называют «порода». Сперва об этом говорила директриса, потом учителя, потом в это поверила я сама, и осознала, что внешность нужно менять. Идеально прямой нос, разлетающиеся брови, аккуратный рот. Вытянутое и строгое лицо аристократки. Слишком породистое для выходца из низов. Такие лица нам в школе показывали на уроках истории, когда рассказывали про очередную королеву или герцогиню, отметившуюся в истории государства.

Поэтому я провела ладонями по щекам — они будут казаться пухлее, а само лицо — круглее, нос будет выглядеть не таким идеально прямым. Бровям, напротив, придадим небольшой излом, чтобы избежать сходства с матерью.

Неплохо. Иллюзия, многие магички накладывают ее вместо чернил для ресниц и помады обычных девушек. Ее видно магическим зрением, но никто не догадается, что именно я скрывала. Казалось бы лишь небольшие изменения, но теперь чтобы уловить сходство с матерью, меня нужно поставить рядом с ее портретом. В противном случае никому и в голову не придет, что за кровь течет в моих жилах на самом деле.

Я вздохнула. На самом деле все эти ухищрения страшно надоели. Обычная часть жизни, но так хотелось когда-нибудь стать нормальным человеком, живущим под своим именем. Или, по крайней мере, не вздрагивать каждый раз, когда упоминают моих родителей, еще не до конца забытых в обществе.

С фигурой я ничего не делала. Среднего роста девушка, стройная, но с упругими бедрами и высокой грудью. Ничего особенного.

После завтрака я поняла, что опаздываю, и помчалась по коридору в аудиторию, где должна была читать лекцию по истории водной магии. Сновали студенты, многие здоровались со мной. Приятные девушки с водного факультета, основательные парни с земного… Все, как всегда. Если поспешить, я успею.

Я почти добежала до деканата, когда кто-то поймал меня за рукав.

— Илона, привет! — одна из преподавательниц с кафедры морской магии настойчиво тянула меня к себе. Ларисса — лет на десять старше меня, голубоглазая шатенка — была мне не то, что бы подругой, но близкой приятельницей. Возле нее стоял Кристан, мой лучший друг, на три года меня старше. Высокий, с земной твердостью в фигуре, что характерна почти для всех магов земли, с темно-каштановыми волосами, объемными твердыми чертами лица и добрыми зелеными глазами.

— Привет, водница! — улыбнулся Кристан и чмокнул меня в щеку.

Ларисса продолжила, прежде чем я успела ответить на приветствие.

— Ты слышала новость!? — громко зашептала она.

— Да, конечно, — улыбнулась я, взглянув на часы. Лекция через несколько минут, а мне еще бежать по бесконечным коридорам академии. — Наша Великая умерла, а ректор срочно устраивает отбор.

— Да нет! Не эту! — мотнула головой Ларисса. Она явно была страшно возбуждена этим утром. — Вчера уже прислали приглашения на отбор. Даже на наш факультет… И я его получила, — Ларисса наконец перестала дергать меня за рукав, опустила глаза и слегка покраснела.

«Да что же этот поганец на них всех так действует?!» — подумала я.

— Поздравляю, — ответила я и погладила приятельницу по плечу. — Рада за тебя, если тебе приятна эта новость…

— Очень приятна… — тихо сказала Ларисса. — Стать Великой рядом с таким ректором… Я даже не мечтала об этом.

— Ну, ты еще не стала, — сказал Кристан. При всей своей вежливости, надежности и обходительности, он был достаточно прямолинеен. К тому же хорошо умел опускать размечтавшихся водных из-под облаков на землю. — Это всего лишь приглашение. Но, конечно, очень почетно. В деканате говорят, всего три приглашения прислали на ваш факультет, и одно из них у Лариссы.

— А кто еще получил? — словно ненароком спросила я. Рассказывать о том, что одна из избранниц — я, мне не хотелось. По крайней мере, Лариссе. Вдруг мое прошение будет удовлетворено, и я никак не засвечусь на отборе. Не хотелось бы, чтобы Ларисса без всякого повода увидела во мне конкурентку.

А вот Кристану потом расскажу. Слишком многое нас связывает.

— Я разузнала… — Ларисса опять приблизила губы к моему уху и перешла на шепот. — Еще одно приглашение получила Керра Ти… ну помнишь такая брюнетка с кафедры водных монстров. А третье… никто пока не знает, у кого третье приглаш…

Ларисса не договорила, внезапно застыла с открытым ртом, изумленно глядя вглубь коридора. Мы с Кристаном, как по команде, обернулись туда же.

По коридору прямо к нам быстро шел Герат Ванирро в сопровождении молодого секретаря с бумагами в руках.

Ректор, строгий и решительный, был весь в черном: черные облегающие брюки, черная рубашка из плотной ткани. Непонятно, то ли соблюдает траур по Касадре, то ли ему просто нравится так одеваться. Я понятия не имела о его пристрастиях и думать об этом не желала.

Студенты, перешептываясь, освобождали им дорогу, почтительно кивали. Он отвечал спокойными сдержанными кивками. А мне… как-то сразу стало плохо. Приглашение вечером, потом бессонная ночь с мыслями об этом гаде и воспоминаниями, крутившимися в голове… И вот теперь он появился собственной персоной, хоть в учебное время его редко можно было увидеть в коридорах академии. Я почувствовала, что бледнею, но сердце бьется сильно.