Тем не менее у большинства граждан Османской империи Младотурецкая революция породила пьянящее чувство свободы и надежды. Эйфория того времени нашла отражение в восторженных одах турецких и арабских поэтов, воспевавших младотурок и совершенную ими революцию.

Однако революция, породившая так много надежд, привела лишь к разочарованию.

Те, кто надеялся на политические преобразования, не увидели никаких существенных перемен в управлении Османской империей. Лидер младотурецкого движения — партия «Единение и прогресс» — решил оставить султана Абдул-Хамида II во главе государства. Добровольное согласие на восстановление конституции вызвало определенное доверие к нему, и, кроме того, значительная часть населения империи почитала его не только как султана, но и как халифа — духовного главу мусульманского мира. Смещение Абдул-Хамида в 1908 году могло принести младотуркам больше проблем, чем пользы. Кроме того, лидеры «Единения и прогресса» были действительно «младыми» — молодыми — турками. В основном это были младшие офицеры и чиновники низкого ранга в возрасте 25–40 лет, которым не хватало ни уверенности в себе, ни необходимого опыта, чтобы взять власть в свои руки. Поэтому они передали функции правления страной великому визирю (премьер-министру) Саид-паше, и его кабинет взял на себя роль надзорного комитета, следящего за тем, чтобы султан и его правительство соблюдали положения конституции.

Если граждане Османской империи считали, что конституция решит их экономические проблемы, то и эти надежды пошли прахом. Спровоцированная революцией политическая нестабильность подорвала доверие к турецкой валюте. В августе — сентябре 1908 года инфляция достигла 20 процентов, усугубив положение трудящихся масс. Османские рабочие выходили на демонстрации, требуя повышения зарплат и улучшения условий труда, однако казначейство было не в состоянии удовлетворить эти законные требования. За первые полгода после революции профсоюзные активисты организовали более 100 забастовок, что привело лишь к ужесточению законов и принятию правительством суровых мер по отношению к рабочим[12].

Наконец, самое горькое разочарование испытали те, кто считал, что возвращение к парламентской демократии позволит обрести поддержку Европы и уважение к территориальной целостности Османской империи. Европейские соседи Турции воспользовались нестабильностью, спровоцированной Младотурецкой революцией, чтобы аннексировать османские территории. Пятого октября 1908 года бывшая османская провинция Болгария объявила о своей независимости. На следующий день Австро-Венгерская Габсбургская империя объявила о присоединении автономных османских провинций Боснии и Герцеговины. В тот же день, 6 октября, Крит объявил о своем объединении с Грецией. Поворот Турции к демократии не принес ей поддержки со стороны европейских держав, а лишь сделал империю еще более уязвимой.

Младотурки стремились восстановить контроль над революцией через османский парламент. «Единение и прогресс» была одной из всего лишь двух партий, участвовавших в выборах в конце ноября — начале декабря 1908 года, и иттихадисты завоевали подавляющее большинство голосов в нижней палате, кооптировав в свои ряды многих независимых депутатов. Семнадцатого декабря султан открыл первое заседание парламента, заявив в своей речи о приверженности конституции. Лидеры выборной нижней палаты и назначаемой верхней палаты приветствовали речь султана, похвалив Абдул-Хамида за мудрость, проявленную им при восстановлении конституционного правления. Этот обмен любезностями создал иллюзию гармонии между султаном и иттихадистами. Однако абсолютные монархи не меняют свой характер в одночасье, и Адбул-Хамид, не смирившийся с конституционными ограничениями своей власти и парламентским контролем, попросту решил выждать, чтобы при первой же возможности избавиться от младотурок.

Как только энтузиазм по поводу революции поутих, иттихадисты столкнулись с серьезной оппозицией в политических кругах, а также со стороны влиятельных кругов гражданского общества. Поскольку государственной религией Османской империи был ислам, религиозный истеблишмент осудил попытки младотурок навязать стране светскую культуру. В армии существовал явный раскол между офицерами, которые окончили военные академии и придерживались либеральных реформистских взглядов, и простыми солдатами, верными своей присяге на верность султану. В парламенте члены либеральной фракции, подозревая «Единение и прогресс» в стремлении захватить власть, использовали свои связи с прессой и европейскими чиновниками — в частности, с британским посольством, — чтобы подорвать позиции иттихадистов в нижней палате. Из своего дворца Абдул-Хамид умело дергал за ниточки, преследуя цель убрать младотурок со сцены.

В ночь с 12 на 13 апреля 1909 года враги «Единения и прогресса» подняли контрреволюционный мятеж. Лояльные султану солдаты Первого армейского корпуса взбунтовались против своих офицеров и объединились с учащимися столичных медресе. Вместе они направились к парламенту, по пути привлекая к своему шумному маршу все новых фанатиков и мятежных солдат. Бунтовщики требовали назначения нового кабинета, отправки в ссылку некоторых лидеров партии «Единение и прогресс», а также восстановления исламского права (шариата) — хотя страна на протяжении многих десятилетий фактически жила под действием смешанного набора правовых кодексов. Депутаты-иттихадисты бежали из столицы, опасаясь за свои жизни. Кабинет подал в отставку. А султан, якобы уступая требованиям народа, вновь взял правление страной под свой единоличный контроль.

Однако триумф Абдул-Хамида длился недолго. Военные Третьей армии в Македонии восприняли контрреволюцию в Стамбуле как покушение на конституцию, с которой они связывали политическое будущее империи. Македонские младотурки и их сторонники организовали так называемую «Армию действия» под командованием майора Ахмеда Ниязи, героя Младотурецкой революции, и 17 апреля выдвинулись из Салоник в Стамбул. Рано утром 24 апреля «Армия действия» вошла в имперскую столицу, подавила восстание, фактически не встретив сопротивления, и ввела военное положение. Две палаты османского парламента были собраны на Генеральную национальную ассамблею и 27 апреля проголосовали за низложение султана Абдул-Хамида II. Его преемником стал его младший брат Мехмед V Решад. Вернувшись к власти, партия «Единение и прогресс» всего за две недели решительно подавила остатки контрреволюционного мятежа.

Контрреволюция вывела на поверхность глубокие противоречия в османском обществе, самым опасным из которых был турецко-армянский антагонизм. Сразу же после того, как «Армия действия» восстановила власть младотурок в Стамбуле, толпы мусульман устроили погромы и массовую резню армян в городе Адане на юго-востоке страны. Первые погромы армян начались еще в 1870-е годы, и на протяжении последующих нескольких десятилетий враждебность только набирала силу, вылившись во время Первой мировой войны в первый геноцид ХХ века.