слава не только не умолкает, а всё возрастает и ширится. В чём дело? Вам недостаточно платят или недостаёт разума прекратить всё это?

— Мы делаем всё возможное, — ответил один из собравшихся. — Всё, что в наших силах. Ходим за ним по пятам, препятствуя его учению, но пока всё тщетно.

— Значит ваше противление слабее надобного, — пристукнул посохом соферим. — Ежели до сих пор нет результатов.

— Но досточтимый, что мы ещё можем сделать? — ответствовал другой. — Все наши уловки разбиваются напрочь. Сколько мы приводили к нему людей, но он их всех исцелил. Не было ни одного случая, когда бы он не сумел помочь. Слепые его слышат и прозревают, глухие его видят и исцеляются, прокажённым и расслабленным даруется здоровье. Его сила не вызывает ни у кого никаких сомнений. Его дела невозможно ни отрицать, ни умолчать. Мы даже распространили слухи о его одержимости, но люди по-прежнему стекаются к нему. Бесы и те повинуются. Уж не в сговоре ли он с самим Сатаной?

По помещению неожиданно прошелестел небольшой сквозняк, созданный шестью невидимыми крылами, отчего иудеи поёжились, словно находились на холодном ветру.

— Нельзя ли его устранить, как Йоханана?

— Нет. Тетрарха к этому подтолкнуть не получится. Он не обличает правителя и Иродиаду, как это делал пустынник, — молвил один из сопровождающих.

— Значит слепые слышат, глухие видят, а бесы выходят, — в задумчивости произнёс соферим, слегка постукивая посохом. — Вот и простое решение ваших трудностей, — наконец улыбнулся он.

Присутствующие непонимающе посмотрели на него.

— Найдите мне слепого и глухого иудея. И желательно бесноватого. Чтобы он не смог его ни лицезреть, ни услышать. Посмотрим, как этот плотник сможет исцелить, не имея возможности достучаться до разума несчастного.

— Да где ж мы такого найдём-то? — в изумлении уставились фарисеи.

— Думайте, — строго пристукнул посохом соферим. — Иначе последствия лично для вас будут необратимыми.

Повисло долгое и тяжёлое молчание. Наконец самый молодой из фарисеев робко произнёс.

— Я краем уха слышал об одном нищем, который пошёл искать сокровище в пустыню и лишился разума.

— Да. Я тоже слышал, — поддержал его другой. — Только это был не нищий, а бедняк. И он уходил не в пустыню, а в горы, искать запретное знание, чтобы стать спокойным за своё будущее, однако потерял абсолютно всё.

— Не распространяйте сплетней, о которых вы ничего не знаете, — подал голос ветхий днями старец, сидящий в тёмном углу и на которого до этого никто не обращал внимания. — В одном из селений жил совсем молодой юноша, но он был очень бедным. Как-то раз он решил поклониться Ваалу, чтобы тот исполнил его желание. Дабы у него было всё, и он ни в чём не нуждался. Уйдя в лес, юноша совершил действо идолопоклонства. Явившийся демон напал и вошёл в него. Теперь это уже далеко не юноша. И он действительно получил всё что хотел, — хрипло засмеялся старец. — Став слепым, глухим и немым. Добрые люди его кормят и поят, и он уже ни в чём не нуждается, поскольку пребывает не в себе.

— Где, где это селение?!! — тутже встрепенулись фарисеи.

— Я укажу вам, — кивнул головою старец. — Но и попрошу у вас за услугу свою.

— Что ты хочешь? — посмотрел на него соферим.

— Обеспечьте старость мою в Йерушалайме.

— Да будет по слову твоему, — стукнул посохом глава. — А теперь ступайте и приведите ко мне этого бесноватого.

* * *

По главной улице, ведущей к местному рынку, поднимая босыми ногами облачка пыли, пробежали радостные дети.

— Народный учитель! К нам идёт учитель благой! — восклицали они на всю округу.

Из дома вышел статный фарисей. Его пурпурное одеяние служило для окружающих знаком жизненной силы и достатка.

«Уж не тот ли это молодой Галилеянин, о котором ходит столько невероятных слухов? — в задумчивости подошёл он к калитке. — Все только и говорят о том, что Адонай ниспослал Исраэйлю нового пророка. Думаю, из этого посещения можно будет извлечь и свою выгоду. Если его принять у себя, то людская молва быстро разнесётся по округе. И меня станут почитать за того, кто оказал милость человеку Элохим. А это в свою очередь приведёт к улучшению моей репутации и в конечном счёте к увеличению благосостояния. Хорошо, очень хорошо. Обменять обычный кусок хлеба на славу, почёт и уважение. Замечательный размен», — довольно улыбнувшись, потёр он ладони.

— Эй вы, скоты ленивые! — прокричал фарисей на своих рабов. — А ну-ка быстро пошевелились и накрыли мне трапезу с угощеньями в саду.

Сам же тем временем поднялся на крышу дома и стал всматриваться вдаль, время от времени прохаживаясь по настилу.

Много времени не прошло, когда он заметил группу людей идущих по улице. Быстро спустившись, он подошёл к калитке и стал поджидать. Когда иудеи подошли совсем близко, он вышел за ворота.

— Шалом алэйхэм, — поприветствовал он.

— Алэйхэм шалом, — поздоровались в ответ.

— Меня зовут Шимон. Учитель, я вижу вы с дальней дороги, а пешие переходы так утомляют. Войди под мой кров, насладись тенью деревьев, давая отдых натруженным ногам.

Йешуа посмотрел на изнурённые лица своих учеников и согласился войти.

— Сюда, — покровительственно-небрежно махнул рукою хозяин.

Дом располагался в центре открытого со всех сторон внутреннего двора. Чуть в стороне был небольшой сад, где на красивом ковре была разложена еда и вино.

Они прошли вслед за хозяином к небольшой умывальне.

Молодой раб, склонив свою голову, из кувшина омыл руки вошедшим путникам.

— Благословен Ты, Адонай, Элохим наш, Владыка вселенной, освятивший нас Своими заповедями и повелевший нам иссушать руки, — произнёс хозяин дома подавая полотенце.

Внутрь ограды стали заходить люди, рассаживаясь кто, где мог, чтобы посмотреть на живого пророка и послушать его речения. Тем временем приглашённые гости расположились у трапезы.

— Благословен Ты, Адонай, Элохим наш, Владыка вселенной, производящий хлеб из земли, — довольно произнёс Шимон, глядя при этом на собирающийся народ и присоединившихся к застолью нескольких знатных фарисеев. После этого все возлегли и приступили к еде.

По улице быстрым шагом, иногда переходящим в бег, шла женщина. Она некогда слышала проповедь нового учителя и пришла в сильное волнение, когда услышала о его приходе в их селение. А когда узнала, что он обедает у фарисея Шимона, просто не знала, как поступить, нервно расхаживая по дому. Наконец схватив самое дорогое, что у неё было, алавастровый сосуд, в котором находилось благовонное миро, она выбежала из дома. И вот, приближаясь, женщина увидела толпу народа, облепившую и вход, и ограду.

— Э! Куда ты прёшь? — услышала она, когда попыталась пройти внутрь. — Тебе здесь не место. Тут собираются только приличные люди, а