Самой Авроре врач рекомендовал полежать пару дней.

Девушка надулась, но спорить не стала.

Впрочем, ей врач рассказал о травме адмирала. Неизвестно, какого эффекта он ожидал, но девушка равнодушно пожала плечами:

— Я прошла курс рукопашного боя. Иногда я сама не осознаю, что творю.

— Полагаю, когда адмирал поправится, он может попросить у вас пару уроков. — Ехидство звучало в каждом слове. Адмирал доктору сильно не нравился.

Аврора нахмурилась:

— Когда же он поправится?

— Разговаривать он может уже сейчас. Регенератор — отличная штука. Вас я туда помещать не стал, а вот его — пришлось.

Регенератор?!

— Повреждения были настолько серьезны?

— Разбитая гортань — это несерьезно?

— М-да. Доктор, я должна сказать вам спасибо. Если бы не вы, я бы точно попала под трибунал.

Доктор кивнул. Он полагал, что бессознательное состояние не стало бы оправданием для Висена-старшего.

— Не волнуйтесь. Помощь пришла вовремя. Но кое-что я должен вам сказать.

— Что же?

— Боюсь, вы для адмирала стали idee fixe.

— Что это такое?

— Он вас хочет. Сильно. Его на вас заклинило.

Аврора кивнула. Кажется, да. Еще там, в кабинете. Она рассчитывала, что оттолкнет мужчину своим видом, но…

— Я это знаю.

— И вам это не нравится.

— Да.

— Возможно, вам лучше подать рапорт о переводе?

— Он ведь попадет на стол адмиралу?

— Да.

Аврора подумала. И кивнула.

— Доктор, вы ведь дадите мне его написать?

— Безусловно. Я помогу вам.

— Вам не нравится адмирал?

— Полагаю, на некоторые вопросы отвечать не стоит?

Аврора опустила глаза.

М-да. Вляпалась. И именно в то, о чем предупреждала мать.

Когда скотина при высоких чинах кладет глаз на девушку-старлея, для девушки все складывается двумя путями. Либо — добровольно. Либо — добровольно-принудительно.

Чаще, конечно, первое.

Если скотина не слишком дурна собой, девушка рассуждает, что от нее не убудет, — и уступает. Чаще — поломавшись для приличия.

И получает маленькие приятные бонусы. Деньги, подарки, продвижение по службе…

Если же скотина дурна собой… ну тогда ломаются дольше, а бонусов просят больше.

Это первый вариант.

Второй же…

Если девушка не желает — в ход идет много разных методов. От уговоров до прямого изнасилования.

Последнего Аврора не боялась, но было уязвимое место и у нее. Даже три места.

Калерия.

Космос.

Рон.

При нажатии на любую из этих кнопок она сломается.

Вопрос стоит так: знает ли об этом Интаро Висен? И если знает — как скоро начнет давить?

В то, что адмирал проявит благородство и оставит ее в покое, верилось с трудом.

Вообще не верилось.

Оставалось только подать рапорт о переводе и надеяться на лучшее.

Вдруг повезет и удастся удрать?

В следующий раз Аврора увидела адмирала через два дня.

Врач сдержал слово и изолировал ее. Жаль, что так ненадолго.

То есть сначала в палате появился букет каких-то цветов.

Аврора даже не подозревала, что это сайремские орхидеи, что стоят они безумно дорого, что их дарят по одной штучке, а не букетами… на кой звездолет ей те цветы? Даже из личной оранжереи адмирала?

Лучше бы кабели заказали в пластикатовой оплетке — вечно не хватает там, где нужно!

Так что порыв адмирала остался без внимания и понимания.

Как и вежливый поклон.

— Тэри Аврора, я рад видеть, что вы поправляетесь.

Интаро разглядывал девушку. И первое, что ему приходило в голову, — ледяная лилия.

Тонкая, хрупкая, белоснежная… роскошные волосы заплетены в тугую косу, но от этого спокойное лицо кажется только моложе. Ни морщинки, ни каких-либо изъянов. Фигура полускрыта под тонким одеялом. Руки лежат сверху, вытянутые вдоль туловища. Руки аристократки. Длинные пальцы, миндалевидные ногти…

Аврора рада была бы послать адмирала туда, куда мужчины нормальной ориентации не ходят.

Нельзя.

Старший по званию. А у нее контракт с армией. Ей двадцать лет служить за свое обучение. Если она расторгает его в одностороннем порядке — ей надо либо выплатить громадную неустойку, либо ее вообще могут посадить в тюрьму.

Так-то…

Хотя Аврора и не боялась. Было просто очень… противно.

— Так точно, поправляюсь, тэр адмирал.

— Без чинов, тэри Аврора.

— Как прикажете.

Интаро Висен нахмурился. Нет, он не так представлял себе этот разговор. Ему с первых слов давали понять, что терпят. Всего лишь терпят его. И то от безвыходности.

Что ж. Адмиралы атак не боятся.

— Тэри Аврора, я вам не нравлюсь?

— Тэр адмирал, вы не можете нравиться мне или нет.

Интаро прищурился. Вот как? Изворачиваемся?

— А если оставить увертки?

— Тэр адмирал, вы хороший военный.

— А человек?

Аврора, в свою очередь, сдвинула брови. Ты желаешь откровенности? Что ж, ты ее получишь. Все равно сам разрешил — без чинов.

— Как человек вы мне безразличны, тэр адмирал.

Вообще? Интаро ушам своим не верил.

Соплюшка, лежащая на кровати, не врала. Она спокойно и равнодушно сообщала, что ей наплевать. Он ее просто не интересовал как мужчина. Но…

— У вас стандартные сексуальные предпочтения? — Вопрос сорвался с губ прежде, чем Интаро осознал, что о таком у женщин не спрашивают.

Впрочем, Аврору он не шокировал.

— У меня стандартные предпочтения. Все это есть в моем личном деле, тэр адмирал.

— И все же.

— Дело в том, что вы мне просто безразличны, тэр адмирал.

— Но… почему?! — Звучало глупо, но для любимца женщин, избалованного вниманием, это было жизненно важно.

Аврора пожала плечами:

— Тэр адмирал, почему я должна испытывать к вам какие-либо чувства? Полагаю, вы сделали вывод, основываясь на своем прошлом опыте.

Аврора не спрашивала, она утверждала. Отличное знание психологии сыграло с ней злую шутку — побуждения Висена были ясны, словно под стеклом. А легкие успокоительные, на которых ее держали (доктор не лгал, вино действительно было для девушки ядом), подействовали на создание Эрасмиуса Гризмера не совсем так, как ожидалось.