досками, предназначенными для полки, сооружая на месте французского окна своеобразную заплатку.

Во дворе неслись потоки воды, смывая каменистую крошку и побеги цветов на единственной клумбе, что мы успели разбить подле веранды. Просто жуть.

Радио шипело помехами, телевизор не работал и был выключен сразу же, как спустилась узнать, в чём дело, вымазанная масляной краской Наташка.

Интернет в телефоне и вовсе вёл себя странно. Зависал, как проклятый, несмотря на безлимит.

Итак, с приходом Наташки мы решили заняться шкафом.

Загрохотало по крыше. Уцелевшее стекло французского окна царапала россыпь мелкого града.

Наташка снова зажгла свечи и принесла несколько фонарей, что работали на батарейках. Со скуки и от происходящего за окном к нам спустилась Светка и Инга, а Ленка наверху возилась с раскрасками. Отдохнувшие женщины заметно посвежели.

— Что вы тут возитесь впотьмах, а? — спросила Светка.

— Увидишь, — сказал я.

Дамы сели на диван, устроившись удобно, точно на представлении. А мы сгрудились вокруг шкафа и с помощью отвёртки стали откручивать петли, чтобы сделать его полегче и оттого пригодным для последующей транспортировки наверх.

Вытащив ящики, мы безуспешно возились с дверными петлями. Они точно нарочно не поддавались, несмотря на наше кряхтение и все приложенные усилия. Майка и надетая поверх толстовка насквозь пропиталась потом, точно я несколько часов подряд качал железо в тренажёрке.

Не прошло и часа, а мы втроём уже были как выжатые лимоны, но шкаф таки общими потугами оказался наверху, в мастерской.

— Ух, ты! — сказала Наташка, принеся нам горемычным трудягам прохладной газировки. Она зажгла свет, чтобы увидеть во всей красе шкаф. С хлопком лампочка взорвалась.

— Чёрт! — шикнул Казанова.

— Ты это видел? — странным голосом произнёс Леший.

— Чего? — ответил я, думая: понесло кореша с пьяну.

Наташка выпустила бутылку газировки из рук, уставившись на шкаф. Вспышка молнии за окном осветила на дверцах витиеватый рисунок, похожий на морскую волну. Я моргнул, протёр глаза. Рисунок пропал. Наверное, игра света.

— А ну-ка, неси фонарик, — сказал я, обращаясь к Наташке.

Она точно не слышала. Ощупывала поверхность шкафа, как некую драгоценность. Казанова вытащил из кармана спортивных штанов свой навороченный айфон, включил фонарик и направил на шкаф. Белый свет оживил чёрную поверхность дверей, рисунок проступил снова ярко-серебристым мазком, а потом дверь шкафа неожиданно скрипнула — и что-то звучно то ли заскреблось, то ли щёлкнуло внутри.

Мы, не сговариваясь, отступили в сторону от шкафа. Казанова, снова чертыхнувшись, чуть не выронил из рук айфон.

На пару секунд в доме стало удивительно тихо. Только грохотал бьющий по крыше дождь да завывал ломящийся в окно ветер. Наташка нервно сцепила пальцы на подоле сарафана.

Наш общий азарт первооткрывателей неожиданно угас, сменившись безотчётной тревогой. Все замерли в молчании, будто чего-то ожидая.

— Чего это вы застыли столбом? — задала вопрос Инга, заходя в мастерскую из коридора с фонариком в руках. За ней робко следовала Светка. — Как мыши затихарились тут. Чем занимаетесь?

— Брр, ну и холод у вас. Хоть бы окно закрыли, — поёжившись, добавила Светка и одёрнула кофточку.

— Раз молчим, значит, мы сейчас сами посмотрим, — бодро произнесла Инга и направила фонарик на шкаф.

— Ничего себе! — выдохнула она, любуясь возникшим узором, а потом, открыв дверцу шкафа, замерла на месте, посветив внутрь.

Внезапно яркий свет фонарика поблек до мутно-жёлтого, тусклого и далёкого, словно прорезывающегося из-под толщи воды. Треск, шипение — корпус фонарика посекли мелкие острые трещины, и он, посветив ещё секунду-другую, просто затух. Темнота затопила собою всё, маслянистой чернотой вытекая из щелей и углов.

Инга дотронулась до дверцы шкафа, резко открывшейся в её сторону. А затем с глухим «пуф» внутренняя перегородка шкафа, точно от невидимого толчка, рухнула прямо на женщину, придавив её к полу.

В возникшем невесть откуда шипении мне послышался глухой смешок. Сердце ёкнуло, предательски взмокли ладони.

Визг жены я бы не спутал ни с чьим другим. Светка ахнула, отступив на шаг. Кореши, недолго думая, поспешили на помощь Инге. Айфон Казановы полетел на пол. Включённый фонарик резал темноту краткими снопами белого света. И, наверное, я первым из присутствующих увидел на полу возле шкафа это. Неопознанное. Круглое. Белесо-серое. Что это, мать твою за ногу, такое?!

Внутри всё взвыло, взревело пожарной системой оповещения. Мысли исчезли. Инстинкт требовал сейчас же уносить отсюда ноги. Но. Но я просто не мог.

Я моргнул и продолжал оцепенело стоять столбом и просто смотреть. Затем тяжело вздохнул и потянулся к Наташке, схватил её за руку и чуть силком не потащил в коридор. Она упёрлась. Да что с ней такое?

Наконец, совместными усилиями Ингу поставили на ноги. Панель, выпавшую из шкафа, оттащили в сторону. Я выдохнул. Все разом увидели то, на что я пару минут пялился в одиночестве. Опешили. Озадачились, точно не верили своим глазам. А затем испугались.

Думаю, кореши сразу протрезвели. Инстинктивно отступили прочь от шкафа. А несчастная Инга оказалась к штуковине ближе всех. Она тихо пискнула, как затравленная мышь.

Светка первой промычала:

— Ребята, может, не стоит это трогать?

Как будто кто-то из нас изъявлял желание взять округлое нечто в руки.

Инга помотала головой, словно таким образом приводила в порядок собственные мысли.

— Нужно больше света, — сказала она.

— Со светом во всём доме творится какая-то херня, — пробурчал Леший, почесав затылок. Казанова, наконец, включил мозги и выдавил из себя:

— Светка права. Нужно не торопиться и обдумать, как поступить.

— Согласен, — сказал я и сжал руку Наташки, давая ей понять, чтобы она ни в коем случае не занималась самодеятельностью.

— Давайте просто уйдем и дверь закроем, на всякий случай, ладно?! — стараясь держать себя в руках, отчеканила Инга.

Из коридора раздались голоса Клавдии Петровны и её подкаблучника мужа. Звонко рассмеялась крошка Ленка. И мы, точно сговорившись, цепочкой покинули мастерскую, и Наташка, повернув, щелкнула округлой ручкой, закрывая дверь.

— Давайте чаю, что ли, попьём, — предложила жена, когда мы все вместе собрались на кухне. Теща в энный раз поинтересовалась, когда, наконец, закончится стихийное бедствие.

Сергей Иванович изволил сообщить, что ему по графику уже пора обедать. Ленка попросилась к маме на ручки и закапризничала, заявив, что ей тут с нами скучно-прескучно.

— Сейчас книжку почитаем, порисуем, солнышко, хорошо?! — ласково сказала Светка и взяла дочку на руки. Ленка качала головой, не соглашаясь на все уговоры матери. Назревала очередная истерика.

Казанова на пару с Лешим начали паясничать перед малышкой, строить рожицы и кривляться, точно заправские клоуны. Ленка смотрела, смотрела на их представление и захихикала.

Интернет в телефоне едва тянул, то и дело зависая. Телевизор больше не включали, как