Я приняла свиток из рук карлика – тяжелый! Ой! Нижняя деревяшка скользнула вниз, больно ударила меня по ноге, и свиток развернулся.

Министр охнул, я присвистнула, читая пункты бумаженции, выведенные крупным каллиграфическим почерком: «…21. Две бочки янтаря. 22. Пятнадцать сундуков из сокровищ затонувших кораблей. 23. Карта клада с сокровищами с затонувшего пиратского корабля капитана Шмелька. 24. Затонувшая библиотека атлантов. 25. Золотое кольцо королевы Еухении, потерянное ею двадцать лет назад в Голубом заливе…»

– Это что, брачный договор? – восхитилась я. – Все это барахло я получаю при разделе имущества в случае развода?

Шут покачнулся на троне. Министр хрюкнул, подскочил ко мне, выхватил свиток и быстро свернул.

– Это брачный выкуп! – надменно произнес шут. – Вы, леди Миранда, дорогого стоите!

«Узаконенная работорговля девицами?» – развеселилась я. Ай да шут! Аи да хохму придумал! Небось не один час этот список составлял на потеху государю. А вслух произнесла:

– По-моему, вы меня недооцениваете! Вместо янтаря можно смело требовать жемчуг, вместо пятнадцати сундуков – все содержимое трюмов пары затонувших кораблей – в море знаете сколько этого барахла? И на кой вам сдалась карта сокровищ? Пусть поднимут весь пиратский корабль – вот это будет знатный выкуп! А что это вы на меня так смотрите? – обратилась я к карлику, не сводящему с меня глаз.

– Восхищаюсь вашим напором! Внести изменения в брачный лист! – скомандовал тот. Откуда ни возьмись, появился бородатый секретарь, отобрал у меня список и уселся в уголке за столом, кропотливо строча пером. Ну и цирк!

– И еще… у меня есть устное послание, – вполголоса произнес шут.

– Так что передать, мой король? – покорно согласилась я.

– Подойдите ближе, дитя мое. Эти слова не для посторонних ушей!

Я приблизилась, карлик свесился с трона, чтобы повнимательнее разглядеть декольте Миранды, и зашептал:

– Меня сильно волнуют дружеские отношения между нашим королевством и подводным миром. В знак моего глубочайшего расположения и уважения к правителю Океании я готов расстаться с самым дорогим из того,, что у меня есть, и передать ему… – шут выдержал театральную паузу.

«Как же он пошутит на этот раз? – гадала я. – Что пожалует – фамильные рубины, личный парусник, любимого жеребца, сонет собственного сочинения?»

– И передать ему, – взволнованно повторил шутник, – свою единственную…

«Ручную крысу, непрохудившуюся туфлю, чистую портянку, коллекцию эротических гобеленов», – продолжала забавляться я.

– …тещу! – закончил он.

– Тещу?! – прыснула я и вполголоса добавила: – Классная шутка! Тебе бы в КВН выступать, а не во дворце штаны просиживать.

Брови шута изумленно взметнулись вверх:

– Я не шучу!

– Не волнуйтесь, ваше величество, – принимая правила игры, отрапортовала я, – передам в лучшем виде. Еще и за жену попрошу, чтобы мамаша без нее не заскучала, на дне морском сидючи.

– Об этом я даже не мечтаю! – хрюкнул карлик, аж подпрыгнув на троне.

– Отчего же? – строго спросила я. – Или вы не уважаете правителя Океании, отказываясь выдать ему королеву?

– Да что вы! – всплеснул руками тот. – Мое уважение не знает границ! Но вот только захочет ли она?

– Да кто ж ее спросит? Разве ж Океан – простой мужичонка, чтобы с женскими отказами мириться? Он же ведь одной левой такой шторм наслать может, что всю Кривляндию в море смоет.

Увлекшись шутливыми переговорами с забавным карликом, я даже забыла про истинную цель своего визита. А между тем королю бы уже давно пора появиться. Оно конечно, Джонни Депп – актер экстравагантный, но не все же шутки шутить. Вон уже и Амальгам нервничать стал, посылая мне какие-то странные знаки. Пора заканчивать эту комедию.

– Можете на меня положиться, ваше высочество, и предупредить тещу с женой, чтобы собирали сундуки, – заверила я. – Распишу их достоинства так завлекательно, что Океан немедля предъявит права на этих добродетельных дам.

– Леди Миранда, – благодарно осклабился шут, – я не забуду вашей преданности… королевству.

– Служу моему королю, – хмыкнула я.

– Так как насчет встречи вечерком? – подмигнул шут.

– С превеликим удовольствием! – подыграла я.

– Так я пришлю за вами карету?

– Что вы! – изобразила я испуг. – Я без пяти минут невеста! Что скажет мой жених? Вы знаете, эти сплетни и до дна морского дойдут!

– Верно! – расстроился шут.

– Но вы можете приехать ко мне сами! – намекнула я. – Под покровом ночи! Ах, как это романтично! Постучите в мое окошко трижды – и я узнаю, что это вы!

– А почему в окошко? – озадачился шут.

– Вы что, собираетесь войти через главный вход? – переполошилась я. – А сплетни?

– Тогда, конечно, лучше через окошко! – согласился шут.

– Я буду очень ждать! – многообещающе улыбнулась я, и тут нервы министра Амальгама не выдержали, он вцепился мне в локоть и, низко раскланиваясь и подметая белоснежной манишкой пол, потащил меня к двери.

– Погодите! А король? – взревела я, вырывая руку из его тисков и оборачиваясь назад.

Шут по-прежнему сидел на троне, Джонни не было видно.

Невзирая на причитания министра, я рванула к трону, заглянула за высокую спинку, ожидая увидеть там корчащегося от смеха актера, но увидела только перекошенное лицо шута, в панике выглядывающего из-за спинки. Я пронеслась по залу, откидывая портьеры, и оглянула даже под стол, покрытый скатертью, свисавшей до пола. Стол, сиротливо приютившийся в углу, мог служить отличным укрытием. На нем стояла только бутыль вина и ваза с фруктами, в то время как размеры столешницы позволяли спрятаться под ним не только чудаку актеру, но и целой съемочной группе.

– А ну вылезай! – велела я, откидывая скатерку. – А то век тебе Голливуда не видать! Эй, ты где?

– Умом повредилась, – сокрушенно причитал министр, отвешивая поклоны перед шутом.

– Это кто еще повредился! – возмутилась я. – Хватит ломать комедию и пресмыкаться перед этим клоуном. Требую аудиенции у короля!

Министр пронзительно всхлипнул, схватился за сердце и пал на колени, но не рассчитал коварства до блеска начищенных полов, и прокатился через весь зал, врезался лбом мне в ноги, так что теперь ноги подкосились уже у меня, и я рухнула на пол рядом с Амальгамом.

– Пощадите, ваше величество! – пролепетал несчастный министр, поднимая голову. – Девушка не в себе, переволновалась перед свадьбой. А тут еще первое знакомство с коронованной особой – от радости совсем рассудка лишилась.

Шут милостиво качнул головой и разрешил нам выкатываться из парадного зала.