— Коля, ну что, ты готов к большому футболу?! — обратился я к брату ещё из прихожей, даже не успев снять шапку и расстегнуть пуховик. Настроение было на мощном подъёме. Всё казалось замечательным и волшебным, хотелось петь и танцевать. И, главное, ведь есть от чего. Вроде всё те же заботы, здания, лица — но именно сейчас они мне так милы, так приятны.

— Эквадор против Бразилии — это тебе не шутки! На кону стоит одна из путёвок на чемпионат мира. Рубка за победу будет ого-го! — агитировал я братца. Будучи фанатом большого футбола топовые матчи посмотреть успеваю редко. Но если вдруг удаётся, то для меня настаёт истинный праздник.

— Это которые в полночь играть будут? Да ну тебя! Я лучше спать пойду — Коля не был таким рьяным болельщиком, как я.

— А вот это ты зря! В полночь в Эквадоре происходит всё самое интересное! — неожиданно за моей спиной возник дядя Платон. Видимо, он выходил за продуктами и как раз вернулся с сумками.

Мы с Колей посмотрели на него заинтересованно, предвкушая новую любопытную историю. Дядя разделся, и мы дружной компанией прошли на кухню. Я принялся раскладывать продукты в холодильнике, терпеливо ожидая начала повествования.

— В Эквадор мы ходили из Одессы на банановозе итальянской постройки. Там мы забирали фрукты и везли их во Францию. В Европе загружали масло и с ним возвращались на родину. В таком плавании мы проводили около двух месяцев и заранее знали, когда и где окажемся. Поэтому, было легко ориентироваться, что и как выгодно купить или продать — в этот момент Платон Игоревич достал сырок из холодильника и начал его со вкусом уплетать.

— Старшие товарищи со мной поделились, что в Эквадоре очень ценится металл: всякие лерки, метчики, подшипники. Они в Советском союзе продавались очень дёшево — всего рубль с чем-то. А продать их можно долларов за двадцать. Но я покупать не стал. Зачем деньгами швыряться, когда у меня был товарищ, знакомый которого работал на судоремонтном заводе. Да, вот такие, порой, случаются хитросплетения судеб. Мы подогнали судоремонтнику две бутылки той самой заветной водки, и сговорчивый мужик на радостях отвалил за них аж двадцать пять б/ушных железяк. Вот она — мотивация! Он и не смекнул зачем нам. Главное, что на его улице праздник уже случился.

Мне с моим компаньоном оставалось только привести свою добычу в порядок. Сначала мы всё это добро бросили на три дня в солярку. Затем, пока судно бороздило просторы Атлантического океана, мы каждый день в рабочее время спускались в машинное отделение и наждачкой оттирали ржавчину.

— Как это в рабочее время? Неужели и скрываться не надо было? — для меня было неожиданностью услышать про такой поворот истории.

Я внимательно следил за повествованием и сильно переживал за результат кампании. Перечистить всё это железо, перевести его за океан и вдруг потерять разом было бы чертовски обидно. Напряжённая история.

— А зачем скрываться? Во время вахты мы полчаса работали как обычно, а минут десять занимались уже своим товаром. Да и кто бы нас поймал: может мы экипажное имущество чистили? А только был у нас в те времена на корабле помполит. Странный мужик, Сергеем Сергеевичем звали — до этого в армии служил и ушёл на пенсию полковником. Вот он нам жизнь весёлую и устраивал.

Прибыли в порт удачно — сразу ночь наступила, время самых прибыльных сделок. Но и помполит не спал. Видать, знал, что сейчас начнётся. Однако, ничья бдительность не беспредельна, и в какой-то момент его всё-таки сморило. Оно и понятно: мужику уже под семьдесят было. Как только помполит исчез в каюте, вахтенный начал фонариком подавать сигналы берегу. Тут сразу набежали ченджовщики — это мы их так называли от английского слова change (обмен). Они тихонько поднялись на палубу и проскользнули в стандерсы — помещения для хранения вещей. Мы заперли двери, включили свет и приступили к торгу. Тут уж мне пришлось проявить всё искусство переговорщика. Даже Афанасий Никитин, я думаю, гордился бы мною. Судите сами, почти не понимая местную речь, и общаясь исключительно шёпотом в целях конспирации, мы за неполный час заработали больше тысячи долларов на двоих.

Подобные операции продолжались ещё две или три ночи. Те эквадорцы, что прибежали первыми — самые продвинутые. Им легче всего было сбить цену у нашей морской братии, поэтому они увозили с судна полные багажники. Потом приходили уже те, кто мог и подороже взять. Но мы с компаньоном решили не рисковать. И правильно, кстати, сделали.

В этом месте рассказа на нашем дворе заорала противоугонная сирена. Видать, кто-то со злости пнул машину соседа, припарковавшегося неудачно. Мне стало страшновато. Я настолько увлёкся историей в моменте, что решил — это типа наших моряков застукали, скоро придёт помполит и всем кранты. Чудом дядя успел своё добро продать… Вот ведь наваждение.

Машина потихоньку успокоилось, и я выдохнул. Как только шум окончательно смолк, Платон Игоревич продолжил как ни в чём не бывало:

— Следующей ночью помполит всё-таки встал и, прогуливаясь по палубе, наткнулся на эквадорца. Местный житель тащил на спине огромный мешок, из которого во все стороны торчали свёрла. Старый вояка схватил товар и давай тащить на себя. Металлический клад тяжёлый, помполит изо всех сил тянет его к себе. Бедный эквадорец не знает что делать: на корабле он находится нелегально и мешок свой силой отнять не решается. Но деньги-то за товар уже уплачены. Стоит, чуть не плачет. И вдруг как заревёт: «ЭЭЭЭ ТУ САУЗЕНД ДОЛЛАРС». До сих пор мне того парня жалко!

— Ту саузенд, ту саузенд — на кухню вошла тётя — а бананы купить забыл. Возвращайся-ка ты в магазин пока не поздно.

— Ладно, товарищи, студенты. Готовьтесь свой футбол смотреть. Латинская Америка — это всегда про чудеса и магию. — с этими словами дядя встал, оделся и отправился бороздить снежные просторы города в поисках тропических фруктов.

Пронесло их, конечно. Вот что значит народная мудрость: не откладывай на завтра то… Вот и я не буду тормозить: пора открывать чипсы. Футбол ждать не будет.

Не морем единым

— Ой, Платош, кушать-то не забывай, — воскликнула