И как-то раз, сидя в таверне, я услышал разговор двоих ремесленников о магических городах Парсикама с их Серебряными башнями. Конечно, дела мне не было до этого разговора, но один из ремесленников столь невежественно рассуждал об этих городах, так лживо их описывал, что я, несмотря на смятение чувств, не удержался и встрял в разговор:

– Все это – полная чушь. Магические города Парсикама подробно описаны в книге барда Фловеля «Трактат о Серебряных башнях», и все там совершенно не так, как вы, любезнейший, рассказываете. Фловель провел около семи лет, странствуя по Парсикаму, и его описания очень подробны. Серебряные башни вовсе не отлиты целиком из серебра. Это каменные сооружения магического предназначения, покрытые как бы чешуей из серебра. А сделано это потому, что серебро очень хорошо воспринимает некоторые виды Тонких Энергий, и потому внутри здания возникают благоприятные условия для проведения магических процедур…

Не только ремесленник, которого я перебил, но и его собеседник, да и вообще все присутствовавшие в таверне, разом замолчали и с интересом начали слушать мой рассказ. Обнаружив такое внимание к себе, я забыл на время даже о своем разбитом сердце и, увлекшись, стал подробно пересказывать книгу Фловеля. На это ушел целый вечер, а благодарная аудитория в конце моего рассказа поднесла мне кружку пива и куриную ногу в качестве гонорара.

Вскоре я вновь оказался в той же таверне, где ко мне с порога обратился один из завсегдатаев:

– Слушай, бард, расскажи-ка что-нибудь!

Другие посетители его поддержали и даже сразу поднесли мне кружку пива в качестве аванса за интересный рассказ. Я согласился, начал увлеченно что-то рассказывать. Мне самому тогда было интересно поделиться только что прочитанными книгами с другими. Я снова целый вечер что-то рассказывал ремесленникам, а потом кто-то из них спросил:

– Ну а завтра ты придешь?

Не помню, что я ответил, помню только, что посещать таверну у меня выходило три-четыре раза в неделю. И очень скоро выяснилось, что количество посетителей в эти дни в таверне увеличивается. Я стал своего рода аттракционом для местных ремесленников, бесплатным развлечением по вечерам. Вскоре хозяин таверны сам предложил мне небольшую плату за то, что я буду три-четыре раза в неделю выступать в его заведении. Со временем я уже не только пересказывал книги, но и пел песни, читал байки и лицедействовал. Расположения той девушки, с которой все началось, я так и не добился, зато прошел хорошую школу выступлений на публике и подзаработал денег. В дальнейшем мне все это очень пригодилось. Да и вниманием девушек я тоже не остался обделен. Крутобедрые и грудастые – кровь с молоком – дочки ремесленников хоть и не были столь утонченны, как моя возлюбленная из магической лавки, зато были проще, сговорчивей и смотрели на меня с нескрываемым обожанием.

Однажды я зашел к Тибо показать еще одну главу своего отчета и похвастался своим заработком. Тибо внимательно выслушал, задал множество уточняющих вопросов, ласково улыбнулся. А затем спросил: не понадобятся ли мне в моих будущих путешествиях Сапоги Странника, из кожи подземной гидры? Конечно, я не мог отказаться от таких сапог: легкие, прочные, ноги не устают и не потеют в них – можно пройти на десятки лиг больше, чем в обычных сапогах. А еще через месяц наиболее толковые ученики уже выступали практически по всем тавернам города и округи, половину своего заработка передавая Тибо. На лето наш магистр-казначей собрал целую бригаду учеников, которых отправил с гастролью по захолустьям в качестве летнего задания.

Тем временем отчет, несмотря на все препятствия в его написании, подходил к концу, на дворе стоял уже конец зимы, и пора было выбирать себе новое задание на лето. В «своей» таверне я всегда прислушивался к разным разговорам, слухам, проявлял интерес к любой информации. И вскоре ремесленники сами стали обращаться ко мне, стремясь поделиться любыми, порой дурацкими сплетнями: в лесу неподалеку живет ведьма, которая обращается в черную кошку, маги наводят порчу на молоко – оно скисает, в сосудах из драконьего стекла крепкое вино может воспламениться и прочая чушь. Но иногда среди вороха небылиц попадались по-настоящему ценные сведения.

Как-то раз двое моих постоянных «информаторов» – сапожник Жюв и ткачиха Эдита, едва я зашел в таверну, бросились ко мне и наперебой затараторили:

– Ты слышал?! Слышал?! Отравили солдат на Северном берегу! Отравили каким-то ужасным ядом! Они почернели и обуглились все, а перед смертью страшно корчились и кричали! Нет, не корчились, они бились в судорогах!

Жюв с Эдитой стали выяснять друг с другом, какой же ужасной смертью все-таки умирали солдаты, привлекая к себе внимание всех присутствующих. Я присел за ближайший столик и, поскольку уже имел некоторый опыт в таких делах, начал осторожно задавать уточняющие вопросы:

– Когда это случилось? Сколько солдат погибло? Откуда известно, что они отравлены, а не заболели, например? Или укушены змеями?

– Ха! Какие змеи в это время?! – усмехнулся Жюв. – Тем более на Северном берегу! Да там еще месяца три снег лежать будет! Нет, отравили солдат, точно!

– В тех местах появился новый торговец рыбой, – перебила его Эдита, – который подрядился по дешевке снабжать рыбой гарнизон. А как только солдаты померли, торговец-то… – Эдита красноречиво развела руками и даже присела, – исчез! Точно, он потравил солдат!

– Много солдат умерло? – продолжать спрашивать я.

– Да весь гарнизон! – тут же ответил Жюв, но я, зная его, усомнился в подлинности этих слов. – Все как один! Человек сто, не меньше!

Жюв не мог знать, что такие большие гарнизоны сегодня существуют только в крупных городах, а в крупном городе едва ли станут связываться с сомнительным торговцем рыбой. Тем более на Северном берегу, где этих торговцев пруд пруди. То есть подробностей ни Жюв, ни Эдита не знали, да я и не ждал от них большего. Теперь пришло время задать самый важный вопрос:

– А откуда известие, кто принес?

Оказалось, с севера приехал торговец, который регулярно покупал у Жюва с Эдитой товар, он этой новостью с ними и поделился. Задав для приличия еще несколько вопросов, я пустился в рассуждения о ядовитых видах рыб, о которых знал, честно говоря, не так и много. Ремесленники слушали внимательно, то и дело восклицая что-то типа: «Ну надо же! Не буду больше рыбу есть!» А я между тем подумал, что неплохо бы повидаться с тем самым торговцем, порасспросить бы его. Потрепавшись еще немного, отработав, так сказать, свою обязательную программу, я спел еще пару песен и решил, что могу уже уходить. Жюв с готовностью взялся проводить меня на постоялый двор, где остановился торговец с Северного берега, еще пара парней увязались за компанию, заинтересовавшись историей отравления гарнизона. Эдита же заявила, что она тоже причастна к истории, поэтому просто обязана пойти с нами. Такой вот делегацией мы и направились на постоялый двор.

Но еще не дойдя до постоялого двора, мы услышали какой-то шум, возню и крик:

– Держи вора!

Всей своей компанией мы бросились вперед и за первым же поворотом увидели того самого вора – в черной накидке и с платком, закрывавшим до половины лицо. Вор, среднего роста крепкий парень, бежал нам навстречу, что-то сжимая в руке. За ним следом, безнадежно отставая, бежал толстяк в теплой шубе и, бестолково размахивая руками, кричал: