— Поступили? — спросила Паула, буравя молодую женщину глазами.

Филип видел, что жена готова зацепиться за любую мелочь, чтобы устроить скандал, и уже настраивался в случае чего немедленно поставить ее на место.

— Да, поступила.

Джордан повела плечом. Она не чувствовала за собой никакой вины и не понимала, за что хозяйка дома на нее так взъелась. И хотя немного смутилась, точнее расстроилась, держала себя независимо и с достоинством.

Филип не мог ею не любоваться, даже когда не смотрел на нее. За восемнадцать лет в ее жизни, разумеется, произошло много изменений. Возможно, она вышла замуж, вырастила детей и о чем-либо ином даже не помышляла. Странно, но его это не пугало, не останавливало. Он не участвовал в разговоре, ничего не выражал ни взглядом, ни словом, но был уверен в том, что сегодняшний вечер станет для них обоих началом нового, взрослого романа. Смешно. Ведь он женат, а измен не признает.

Ни страх, ни растерянность, как ни удивительно, его больше не мучили. Боялся он единственного: как бы Паула не закатила скандал. Повод, по которому гости собрались сегодня в их доме, его теперь не волновал. И было такое ощущение, будто главный разговор с Паулой уже состоялся и их брак наконец-то позади.

— Получается, что не только в городе к поступлению в вуз готовят неплохо! — Паула прищелкнула языком.

Филип бросил на нее грозный взгляд: язвя и ехидничая, она уже перегибала палку. Джордан же не приняла ее слова за оскорбление. Во всяком случае, ответила ровно, глядя Пауле в глаза.

— По-моему, все зависит от личного желания и упорства. Если подготовишься к поступлению как следует, бояться нечего.

— Совершенно верно, — поддержала ее Луиза, осмелившись присоединиться к беседе. — Мы с Джордан учились в колледже вместе. По многим предметам оценки у нее были лучше, и несмотря на то что я всю жизнь живу в Нью-Йорке и окончила манхэттенский «Стайвесант».

— Вы вместе учились? — Паула округлила глаза. — Почему же мы познакомились с Джордан только сегодня?

Луиза шевельнула прямой черной бровью.

— Когда я была студенткой, с тобой мы почти не общались. А Джордан по окончании колледжа из Нью-Йорка уехала. Вернулась только полгода назад.

Паула о чем-то задумалась. Филип заметил, как дрогнули тонкие крылья ее носа. Значит, в ней закипал гнев.

— Итак, все ждут продолжения! — Она вскинула голову и впилась в молодую женщину торжествующе-ненавидящим взглядом. — Филип и Джордан, часть вторая!

Джордан чуть сдвинула брови и растерянно улыбнулась.

— Вы о чем?

Паула зло засмеялась. Она была уже в том состоянии, когда напрочь забываешь, что в присутствии посторонних надо казаться лучше, добрее, ласковее. Ее теперь ничто не могло остановить: ревность, многолетняя неудовлетворенность, раздражение, отчаяние — все выплеснулось вдруг из сердца на невинную жертву.

— О том, как, приехав в Нью-Йорк, вы разыскали друга юности и закрутили с ним совсем уже не детский роман! — выпалила она. Ее глаза метали молнии, губы искривились в дьявольской усмешке. — Об этом вы, вероятно, хотели умолчать. Решили, я не догадаюсь, да?

— Паула! — Филип, не произнесший за все это время ни слова, больше не мог терпеть.

Она с вызовом на него взглянула, но присмирела.

— Простите, что так вышло, — произнесла Джордан, окидывая всех сидящих за столом, за исключением Паулы и Филипа, долгим выразительным взглядом. — Честное слово, ничего плохого у меня и в мыслях не было. — Она пожала плечами и грустно улыбнулась. — Я вообще не хотела идти сюда… Чужой дом, незнакомые люди. Но Луиза настояла, поэтому я и… Впрочем, глупо сейчас искать виноватых. Я, пожалуй, пойду. Так, наверное, будет лучше.

Луиза отчаянно замотала головой. Но Джордан решительно встала и потрепала подругу по плечу.

— Так будет лучше, — ласково и в то же время твердо повторила она. — Созвонимся.

Паула скрестила на груди руки, поджала губы и вперила глаза в стол, всем своим видом говоря: катись отсюда, и побыстрее. Без тебя в самом деле будет лучше. Остальные молча и с восхищением наблюдали за Джордан. Та держалась просто и с достоинством, будто совсем не чувствовала себя оскорбленной или униженной.

— Всем приятного вечера.

Луиза приподнялась было со стула, но Джордан жестом ее остановила.

— Не провожай меня, я сама найду дорогу. — Она улыбнулась, подмигнула, вышла из-за стола и легкой уверенной походкой направилась к выходу.

— Джордан! — сам такого от себя не ожидая, но чувствуя, что по-другому просто не может, воскликнул Филип.

Она приостановилась на пороге гостиной, медленно повернула голову. Минуту царило напряженное молчание.

— Подожди!

Филип вскочил со стула, в несколько шагов нагнал Джордан, крепко взял ее за запястье и повел в прихожую.

— Ты сошел с ума! Ты хоть понимаешь, что делаешь? — Когда они вышли за дверь, Джордан резко отдернула руку и потребовала: — Вернись к гостям, к жене, не делай глупостей!

— Ты на машине? — будто не слыша ее взволнованных слов, спросил Филип.

— Да, но какое это имеет» значение?

Джордан все пыталась заглянуть ему в глаза.

Но он смотрел прямо перед собой и торопливо двигался вперед, к калитке, за которой у обочины выстроились в ряд несколько автомобилей.

— Увези меня отсюда, . — попросил Филип, когда они вышли на тротуар и остановились у синего «форда-фалкона». — Хотя бы ненадолго, всего на четверть часа.

— Нет, — твердо ответила Джордан. — Ты не в себе, не соображаешь, что творишь.

Филип подошел к ней почти вплотную и посмотрел в ее глаза серьезно и с мольбой.

— Прошу тебя. Ради той нашей светлой любви, — произнес он шепотом.

Щеки Джордан мгновенно залило румянцем. Она вдруг стала в точности такой, какой он увидел ее впервые, не хватало лишь длинных волос и желтого платьица. Ее взгляд наполнился знакомой нежностью, и, смутившись, она отвернулась.

— Ладно, поехали. За твою семейную жизнь я в конце концов не в ответе.

Филип не смотрел на окна дома, ему было плевать, видит ли его жена или кто-то из гостей. С повторным появлением в его жизни Джордан Майлз он словно стал другим человеком.

Тремя минутами позже они уже неслись в потоке машин по вечерним улицам Нью-Йорка. Джордан больше ни о чем не спрашивала и как будто даже забыла о Пауле и пренеприятном с ней разговоре. Ее тревожило что-то другое — что конкретно, Филип не мог угадать.

Как странно и непредсказуемо все складывалось! Джордан возникла у него на пути именно в этот день, когда он зашел в тупик, уже совсем было отчаялся. Джордан Майлз. Привет из прошлого, свет надежды, глоток свежего воздуха… И все, что так тяготило и мучило его, вдруг предстало перед ним во всей своей уродливой наготе.