Фридер сияет. И бабушка сияет.

Она тоже берет себе ком теста, и месит, и раскатывает, и лепит — так что в конце концов у них получается полный противень булочек-букв. Сплошные «Б» и «А»… которые можно есть. Это самое замечательное.

Бабушка и Фридер вместе задвигают противень с булочками-буквами в плиту.

Волнуясь, Фридер садится перед плитой на корточки и ждет, когда же булочки испекутся.

Ждать приходится довольно долго.

— Ничего, тише едешь — дальше будешь, — говорит бабушка и тоже ждет.

Но не на полу, а на стуле.

Наконец, булочки-буквы готовы. Фридер с интересом смотрит, как бабушка достает противень из плиты.

И смотри-ка, булочки-буквы стали еще красивее. Они сильно увеличились в размерах и стали коричневыми и хрустящими. Фридер хватает хрустящую «Б» и обжигает пальцы. Но это ничего. Ведь хрустящая «Б» такая красивая.

— Да подожди немножко, нетерпеливый какой, — говорит бабушка. И осторожно выкладывает буквы на кухонный стол. Одну за другой — так, чтобы все получилось правильно: сначала «Б», потом «А», потом снова «Б», и опять «А». И так пять раз. Пять раз получилось коротенькое слово «БА». Фридер читает. Ему все понятно. Читать легко.

Фридер радуется. И бабушка тоже.

А потом они оба, бабушка и Фридер, торжественно стоят перед столом и ждут. Потому что свежевыпеченные БА-булочки сразу есть нельзя. А то может заболеть живот.

— Бабушка! — кричит Фридер и дергает бабушку за юбку. — Бабушка, я хочу сегодня плохо себя вести!

— Да отстань ты от меня ради бога! — ворчит бабушка. — Мне нужно пылесосить.

И она тянет по гостиной жужжащий пылесос.

— Ба, — не отстает Фридер, — но я правда хочу сегодня быть непослушным!

Он бросается к шнуру от пылесоса и выдергивает его из розетки.

— Да что ж это такое, — ругается бабушка около замолчавшего пылесоса. — А ну живо воткни вилку обратно в розетку, а то я не знаю, что сделаю! Ты меня понял?

— Бээ, бэээ, бэээ, — дразнится Фридер и крутит пылесосный шнур.

Он и не подумает воткнуть вилку в розетку, во всяком случае, сейчас он этого делать не собирается.

Бабушка пытается схватить шнур, но ничего не получается. Фридер слишком проворен.

— Старая бабуська, — смеется он, — ну поймай меня!

— Ну, погоди, — пыхтит бабушка, отставляет пылесос и тянет за шнур. Фридер крепко держит другой конец в руках, прыгает и кричит:

— Старая бабка, старая бабка, ну поймай, поймай меня!

— Все, хватит! — кричит бабушка в ярости. — Давай сюда шнур!

И тянет изо всех сил. Фридер держит крепко-прекрепко.

— Я сильнее, бэээ, бэээ! — ликует он на самой высокой ноте. — Старая бабка, слабая бабка, я сильнее!

— Да ты просто сумасшедший! — кричит бабушка. — Что на тебя нашло, сорванец? Сейчас же отпусти шнур, а не то я сейчас возьмусь за тебя как следует!

— Ну и возьмись, — горланит Фридер и крутит концом шнура перед бабушкиным носом.

Но на мгновение он отвлекается. А бабушка, одним прыжком добравшись до Фридера, вырывает шнур у него из рук, снова вставляет вилку в розетку, и пылесос опять жужжит — зурр, зурр. Бабушка вновь принимается пылесосить пол, мрачно приговаривая:

— Хорошо смеется тот, кто смеется последним, чтоб ты знал!

Фридер на мгновение теряется, а потом опять быстро вытаскивает шнур из розетки. Пылесос в последний раз устало говорит «зурр» и замолкает.

— Вот тебе, — говорит Фридер и показывает бабушке язык.

— Ну и ну! — Бабушка озадачена. Она пристально смотрит на Фридера и на его высунутый язык. — Что это на тебя нашло? Почему ты сегодня так себя ведешь?

— Я же сказал, — кривляется Фридер, — я сегодня хочу плохо себя вести, бэээ!

И высовывает язык три раза подряд.

— Какая муха тебя укусила? — удивляется бабушка и от изумления садится на пылесос, — Может, у тебя температура?

Она боязливо протягивает к Фридеру руку, чтобы пощупать лоб.

Фридер увертывается от бабушкиной руки и радостно кричит:

— Нет у меня никакой температуры, просто я сегодня плохой.

Потом становится перед бабушкой в позу и говорит громко и отчетливо:

— Бабушка дура!

— Ха! — восклицает она и хочет броситься на Фридера, но все-таки не делает этого, а устраивается на пылесосе поудобнее и говорит — тоже громко и отчетливо:

— Сопляк!

— Бабушка глупая! — ухмыляется Фридер и садится перед бабушкой на пол.

— Только попробуй сказать это еще раз! — восклицает возмущенная бабушка.

Но потом она тоже ухмыляется, немножко думает и говорит:

— А ты грязнуля!

— Бабушка жиртрест! — кричит Фридер воодушевленно и ерзает по полу туда-сюда.

— А ты подглядыватель! В замочную скважину! — говорит бабушка.

— Бабушка — старая перечница! — говорит Фридер.

— Внук — бездельник и шалопай! — говорит бабушка.

— Бабушка — очковая змея! — говорит Фридер.

— Внук — выскочка, внук — дурачок, внук — мучитель бабушки! — быстро-быстро выпаливает бабушка и переводит дух.

— А из бабушки… песок сыплется, — кричит Фридер и даже подпрыгивает от восторга. — Из бабушки песок сыплется, песок сыплется!

Бабушка молчит. И довольно долго.

Потом достает из кармана фартука носовой платок, промокает им глаза и шепчет:

— Ты сказал, что из меня… песок сыплется?

Фридер озадачен.

— А ты мне сказала «мучитель бабушки»! — возражает он, но не очень уверенно.

— «Сыплется песок» хуже, — говорит бабушка и по-настоящему немножко всхлипывает.

— Ой, бабушка, — Фридер встает и вдруг прыгает бабушке на колени, так что пылесос даже зашатался.

— Ой, бабушка… — повторяет Фридер еще раз. А потом говорит:

— Не плачь, ба! Я же просто так, для смеха…

И громко чмокает ее в щеку.

Бабушка глубоко вздыхает.