«Развитие федеративных отношений и создание условий для эффективного и ответственного управления региональными и муниципальными финансами» получило дополнительные средства в рамках тактики латания дыр, созданных ошибками государственного управления. Федеральный центр довел региональные бюджеты до критического уровня за счет, с одной стороны, перераспределения налогов в пользу федерального центра. С другой стороны, перекладывания исполнения майских указов по увеличению заработных плат бюджетникам на региональные бюджеты. В скором времени регионы столкнутся с еще большей нагрузкой, когда их обяжут повысить заплату еще 5,8 млн бюджетникам, среди которых 3,9 млн человек трудятся в учреждениях субъектов Российской Федерации и муниципальных учреждениях.

Госпрограмма «Обеспечение общественного порядка и противодействие преступности» получила дополнительные средства в размере 11 млрд рублей, что неудивительно, поскольку именно эта сфера деятельности государства для Кремля является ключевой в условиях роста протестов и нарастания угрозы революционных настроений. Примечательно в этой программе и то, что на 7,2 млрд рублей повысятся траты на зарплаты управленцев, а траты на оплату труда сотрудников подразделений территориальных органов, осуществляющих оперативно-служебную деятельность, сократятся на 8,8 млрд руб. По мнению экспертов, в силовых ведомствах уже давно сложилась неэффективная система перераспределения денег от рядовых работников к руководящим. Например, в Следственном комитете России на каждого следователя приходится один руководитель или координатор, в МВД на двух работников в «поле» один управленец. И хотя официально сообщается о сокращении затрат на оплату труда руководителям, она вновь возвращается к исходному уровню через те самые поправки, о которых идет речь здесь.

Среди прочих затрат, ориентированных на правопорядок, – расходы на госпрограмму «Юстиция». В основном они направлены на деятельность системы исполнения наказаний. Учитывая, что на нее планируется дополнительно выделить 8,4 млрд рублей, а на образование и здравоохранение – только по 1,27 и 1,8 млрд рублей, приходишь к выводу, что государство явно не ценит своих граждан. Например, совокупные расходы на две программы в сфере безопасности – юстиция и обеспечение общественного порядка – превышают стоимость расходов двух программ, направленных на развитие человеческого потенциала – образование и здравоохранение, – на четверть! Рост расходов на сектора, связанные с безопасностью, правопорядком закономерен, учитывая, человек какой профессии стоит во главе государства. Не ясно лишь то, как народ еще сохраняет веру в царя, обещающего развитие экономики, но выделяющего средства на поддержание стабильности своего режима.

Примечательно, что среди дофинансирования числится и программа «Космическая деятельность России на 2013–2020 годы». Из 8,5 млрд, выделяемых дополнительно на нее, 7,9 млрд будет направлено на соблюдение сроков строительства объектов космодрома «Восточный». Это есть не что, иное как устранение ошибок коррупционеров.

* * *

Что касается программ, финансирование которых было ограничено, то здесь видим три интересных факта.

Во-первых, идет сокращение финансирования программ, направленных на развитие отдельных регионов. Это «Социально-экономическое развитие Дальнего Востока и Байкальского региона» (на 170 млн руб.), «Развитие судостроения и техники для освоения шельфовых месторождений на 2013–2030 годы» (на 51,3 млн руб.) и «Развитие Северо-Кавказского федерального округа» на период до 2025 года (на 0,6 млн руб.). Вспоминая положения Стратегии экономической безопасности до 2030 года о необходимости развития ряда регионов, среди которых и вышеперечисленные, сокращение их вызывает только недоумение, поскольку идет вразрез с положениями стратегии.

Во-вторых, на фоне ежегодного роста лесных пожаров в Сибири, и особенно в Забайкальском крае, совершенно неразумно сокращать инвестирование как программы развития региона, так и госпрограмм «Развитие лесного хозяйства» на 2013–2020 годы и «Охрана окружающей среды» на 2012–2020 годы. Однако сидящие в московских кабинетах не придают этому значения, полагая, что народ выживет сам в пожарах, да и будет, видимо, удовлетворен компенсацией менее чем в 100 тысяч рублей за сгоревший дом.

В-третьих, были сокращены дотации программы «Социальная поддержка граждан», хотя именно ростом расходов на социальное обеспечение ежегодно хвалится Кремль. Сокращение коснулось выплат пособий по беременности, родам и для семей погибших военнослужащих, а также компенсации для граждан, пострадавших от аварии на Чернобыльской АЭС, и т. д. По официальной версии произошло уточнение их численности. В целом можно сказать, что ставка на народную любовь через мелкие подачки будет реализована через региональные бюджеты. Для этого уже разрабатывается инициатива индексации зарплат 5,8 млн бюджетников. Учитывая, что инфляция в этом году статистически будет доведена до уровня 4 %, тратить на индексацию много не придется. Что касается федерального бюджета, то для президентской кампании его функция сводится к обеспечению расходов на охранные мероприятия – поддержание порядка и подавление протестной деятельности.

* * *

Российский бюджет, как и сама система государственного управления, в кризисе. Для его преодоления необходима полная трансформация государства, начиная с лиц, стоящих у власти, экономики, заканчивая умонастроением российского народа.

Пока этого не случится, Россия с ее мощнейшим потенциалом обречена влачить роль страны третьего мира, сотрясаемой от малейшего колебания цен на энергоресурсы.

«Россия стала технологически продвинутой и инновационной страной». Наверное, так должно было быть, раз президент и премьер, позабыв о модернизации, инновациях и прочих словах, водрузили в период предвыборной гонки новое знамя – они строят цифровую экономику! А построили бы хотя бы промышленность, отошли бы от модели нефтяной скважины, было бы значительно больше толку…

Цифровая экономика – это не идея, рожденная в умах российских чиновников. Она была озвучена Всемирным банком в 2016 году в «Докладе о мировом развитии – 2016: цифровые дивиденды». Правда, там понятие цифровой экономики и первоочередные шаги в этом направлении отличались от того, что под этим понимает Кремль. Если Всемирный банк указывал на такие признаки цифровизации в России, как открытые данные, система электронного правительства, работа отечественных цифровых гигантов, как «Яндекс», «Касперский», службы онлайн-заказов, сокращение срока регистрации прав собственности при помощи информационных технологий до 10 дней, то в итоговой государственной программе на этом Кремль останавливаться не стал. Учитывая, что сам термин размыт, цифровая экономика явно будет с российской спецификой.

Что же такое цифровая экономика? Это модель, уклад или что-то иное? По мысли самих законодателей, это уже качественное состояние экономики, некая модель. Как сказал Путин, она «задает новую парадигму развития государства, экономики и всего общества». Была экономика промышленная, была сервисная (хотя вопрос достаточно дискуссионный), а теперь будет цифровой. Но цифровая экономика не может быть моделью, так как цифровизация сама по себе не может существовать без производящих отраслей, это инструмент улучшения работы действующих отраслей экономики. То есть цифровая экономика – это некая инфраструктура для действующей экономики. И если мы признаем, а этого скрыть нельзя, что в России господствует экономика сырья, то нужно говорить о цифровизации сырьевой экономики, а никак уж не пафосно заявлять о построении «цифровой экономики» как некоего нового уклада.