Куплет всегда заканчивался именно так – вписать в него «государыню», означало бы нарушить ритм.

Баржа подъехала к причалу, и лорд-камергер выступил вперед, чтобы помочь королевской семье высадиться. Все придворные на лужайке поспешно поклонились или сделали реверанс. В пастельных платьях и костюмах из плотного хлопка, они напоминали встревоженную стаю бабочек.

Дафна не стала торопиться. Она опустилась грациозно, как опавший цветок, и долго удерживала позу.

В детстве Дафна брала уроки балета и в такие моменты держалась как настоящая прима.

Наконец выпрямившись, она разгладила платье, которое полностью соответствовало строгим правилам, установленным для королевского приема, и доходило до колен. Подол мягко спускался по ногам, как персиковый шербет. К великолепным красно-золотым волосам Дафна прикрепила сделанную на заказ кружевную шляпку того же нежного оттенка, что и платье. Было так приятно снова носить цветное после долгих недель вынужденного траура по покойному королю.

Хотя, честно говоря, Дафна в черном тоже выглядела потрясающе.

Она во всем выглядела потрясающе.

Дафна направилась туда, где стоял Джефферсон, на заросший травой берег, плавно спускавшийся к реке. Увидев ее, принц кивнул в знак приветствия.

– Привет, Дафна. Спасибо, что пришла.

Она хотела сказать, что скучала по нему, но это прозвучало бы слишком кокетливо, слишком эгоистично на фоне всего, через что проходил теперь Джефферсон.

– Рада тебя видеть, – ответила Дафна, наконец выбрав подходящий вариант.

Он засунул руки в карманы.

– Немного странно здесь находиться, да?

Дафна вовсе не чувствовала себя странно. Она считала, что они с Джефферсоном вернулись к тому, для чего предназначены судьбой: быть друг с другом. В конце концов, их жизни были переплетены с тех пор, как Дафне исполнилось четырнадцать.

Именно тогда она решила, что выйдет за него замуж и станет принцессой.

Более двух лет все шло по плану. Джефферсон заметил ее, и вскоре они начали встречаться. Принц обожал ее, и, что не менее важно, ее обожала Америка – Дафна покорила людей своими улыбками, мягкими словами и красотой.

Пока Джефферсон внезапно не положил конец всему на следующее утро после выпускного вечера.

Другая девушка могла бы примириться и уйти. Но Дафна не признавала поражений. Не после того, на что пошла ради этих отношений.

Теперь, к счастью, принц снова был свободен. Впрочем, ненадолго, сказала бы Дафна, если бы кто-то спросил ее мнение.

Разве Джефферсон не понимал, насколько легко все бы устроилось, последуй он ее плану и пригласи снова на свидание? Этой осенью они могли бы вместе поступить в Королевский колледж – принц пропустил год, а значит, попадал на курс Дафны, – а затем, после выпуска, он сделал бы ей предложение, и они поженились во дворце.

И тогда наконец-то Дафна станет принцессой, исполнится то, для чего она родилась.

– Соболезную твоей потере. Я могу только представить, через что ты проходишь. – Она потянулась к его руке в безмолвном жесте поддержки. – Я здесь, если хочешь поговорить.

Джефферсон рассеянно кивнул, и Дафна опустила руку.

– Извини, я… Мне нужно кое с кем поздороваться, – пробормотал он.

– Конечно. – Она заставила себя сохранить безмятежный вид, когда принц Америки ее покинул.

Готовясь к участию в бесконечных светских беседах, Дафна подавила вздох и начала обходить толпу. По другую сторону лужайки она увидела маму, болтающую с владельцем сети универмагов. Как типично. У Ребекки Дейтон был нюх на людей, которых она могла бы использовать.

Дафна понимала, что должна пойти туда, сверкнуть идеальной улыбкой и очаровать еще одного человека, чтобы он вошел в число ее поклонников. Но она оглянулась на Джефферсона – и застыла.

Он разговаривал с Ниной.

Их было невозможно услышать из-за шума вечеринки, но это не имело значения; Дафна видела страдальческий, умоляющий взгляд принца. Он просил Нину простить его за то, как с ней поступил… или дать ему второй шанс?

Что если Нина решит пойти навстречу?

Дафна отвернулась прежде, чем кто-то мог заметить. Ничего не видя вокруг, она вошла в прохладную тень палатки и прошествовала мимо изящных столов, увенчанных пирамидами из цветов, к женской уборной.

Там Дафна оперлась о раковину, пытаясь дышать ровно. Как ни странно, она не удивилась, когда несколько мгновений спустя позади послышались шаги.

– Привет, мама, – мрачно сказала Дафна.

Ребекка прошлась по уборной, удостоверилась, что кабинки пусты, и наконец повернулась к дочери.

– Ну? – вскрикнула Ребекка. – Он снова разговаривает с той девушкой. Как ты это допустила?

– Я была с ним, но…

– Ты соображаешь, во сколько нам обошлось приглашение на этот вечер? – перебила мама. Когда она злилась, в ее голосе проскальзывал старый небрасский акцент.

Как будто мама забывала, что она Ребекка Дейтон, леди Маргрейв, и снова становилась Бекки Шарп, моделью нижнего белья.

Дафна знала, что родители получили доступ в королевский шатер, вложив деньги в регату.

Возможно, знатные и богатые аристократы не ощутили бы значительности этой суммы, но для Дейтонов каждая потраченная монета имела вес. Ощутимый.

– Я знаю, чего это стоит, – тихо сказала Дафна, имея в виду не только чек, выписанный ее семьей.

Даже родители не знали всего, что сделала Дафна в своих попытках завоевать Джефферсона – и удержать его.

Мгновение две женщины смотрели друг на друга в зеркало. В их лицах читалась сдержанная настороженность, из-за чего их встреча напоминала скорее встречу врагов, чем разговор матери с дочерью.

Дафна почти слышала, как напряженно думает мама. Препятствия никогда не задерживали Ребекку надолго на месте; она раздумывала не о том, что было, а о том, что могло бы быть. Все остальные жили в реальности, но Ребекка Дейтон обитала в изменчивом мире бесконечных возможностей.

– Ты должна от нее избавиться, – заключила мать, и Дафна неохотно кивнула.

Нина любила Джефферсона, по-настоящему любила, и это делало ее более опасным противником, чем любую из придворных девушек, обладающую лишь пустой красотой. Дафна могла перехитрить и затмить их собой в любой момент. Но тот, кто искренне не заботился о положении Джефферсона – кто на самом деле любил человека, а не титул, – представлял реальную угрозу.