Теперь Наталья старалась урвать любую свободную минуту и на работе и дома, чтобы вновь раскрыть заветную тетрадку. Тетрадка была уже пятой по счету, а роман, все не кончался и не кончался, и то, что поначалу представлялось Наталье как совсем чуть-чуть, на деле вылилось в несколько глав. Да она и не торопилась никуда из созданного ею мира. В нем ей было куда комфортнее и легче, нежели в реальности, и она порой со страхом думала о моменте, когда и впрямь поставит последнюю точку.

Варвара, не смотря на обещание не подгонять, торопила.

— Слушай, давай не тяни. Железо надо ковать, пока оно горячо. А то пациентка моя куда-нибудь переедет…

— Если переедет, значит, не судьба, — отмахивалась Наталья.

— Нет, так нельзя. Нужно хвататься за любую возможность. Неужто и впрямь мечтаешь в домработницу превратиться?

Этого Наталье совсем не хотелось А вот писать теперь, наоборот, доставляло удовольствие. Почти такое же, как раньше чтение.

Расставаться с романом было по-прежнему страшно, однако кто ей мешает, окончив его, начать следующий и вновь перенестись из требовательного настоящего в уютное и счастливое прошлое!

Так она и сделала.

Варвара, проглотив конец первого Натальиного романа, осталась в полном восторге и тут же связалась с пациенткой. Та особого воодушевления не проявила, особенно когда выяснилось, что это в полном смысле рукопись — не набрана на компьютере, а написана от руки. Но и Варвара сдаваться не собиралась, заставила-таки взглянуть с условием, что если роман понравится, подруга предоставит текст в набранном виде. А так, мол, нет смысла и напрягаться.

Редактор, которую, как выяснилось, звали Ларисой Ивановной, прочитала, в целом одобрила, посоветовала внести кое-какие изменения и вернула роман на доработку и набор.

Варвара ликовала. Наталью же вместо радости охватила растерянность, и она жаловалась подруге:

— У меня это столько времени забирает. Когда же все остальное делать?

— Все начинающие писатели крутились, — убеждала Варвара.

— Ни у кого из них троих детей не было.

— Значит, им приходилось гораздо хуже, чем тебе, помогать было некому. А у тебя есть ребята. Вот и пусть возьмут на себя часть забот по дому, пока мать в поте лица им на хлеб зарабатывает.

— Да, по-моему, пока одни убытки, — охнула Наталья. — А как представлю, что это набирать еще надо. Я это полгода буду делать.

— А Иван у тебя на что? Подключай.

— Мне стыдно это ему показывать. Столько лет твердила, что читать надо классику, а тут сама дамский роман написала.

— Нашла, чего стыдиться, — возмутилась Варвара. — Привлекай Ивана, даже не думай.

Общими усилиями роман сдали. Принимая его, Лариса Ивановна спросила как бы между прочим:

— За следующую книгу уже принялись?

— Но вы еще эту не купили, — ошалело пробормотала Наталья.

— Зачем зря время терять?

А дальше события развивались быстро, как в сказке. Словно волшебный ветер подхватил Наталью и завертел. Одна книга, вторая, третья… Она разрывалась на части. И как только успевала? И на работу ходила, и по дому все делала, и еще писала.

Ванька помогал по мере сил. Лиза, поумерив строптивый характер, научилась готовить, а кроме того, стала Натальиной первой читательницей.

Тут у нее, правда, была конкурентка в лице Варвары, но Лиза ее часто опережала. И даже пятилетняя Ангелина старалась помочь маме — игрушки за собой сама убирала и вытирала вымытую Иваном посуду. Сын ворчал:

— Двадцать первый век на дворе, а мы здесь работаем, как негры на плантации. Давай, мать, паши, зарабатывай имя и гонорары повышай. Тогда хоть посудомоечную машину купим.

— А еще больше начнешь зарабатывать, вообще домработницу наймем, — мечтательно подхватила Елизавета.

— А мне няню, чтобы в детский сад не ходить, — оказались свои пожелания и у Ангелины.

— Откуда у вас такие запросы? — поразилась Наталья.

Кажется, поглощенная написанием книг, она что-то упустила в воспитании детей.

— А что такого особенного? — удивилась в свою очередь старшая дочь. — У Светки, например, тоже отца нет. Мать работает с утра до ночи. А в квартире у них все делает домработница. И готовит, и убирает. Светкиной матери некогда, у нее часто и выходных-то не бывает, и по командировкам она то и дело мотается. Говорит, ей дешевле домработнице заплатить, потому что ее собственное время дороже стоит.

— Это она тебе такое сказала? — поинтересовалась Наталья.

— Нет, какой-то подруге. А мы со Светкой рядом сидели.

— Понятно, — кивнула Наталья, — но мое время пока так дорого не стоит.

— Стремиться, мама, всегда надо к большему и к лучшему, — назидательно проговорила Елизавета.

Ив кого она у нас такая, в который раз поразилась Наталья, Правда, может, не она такая, а это время такое? Хотя Ванька совсем другой. Гораздо мягче. Уж про Ангелину не говорю. Имя ей дали точно под характер. Золотой ребенок! И внешне как ангелочек. А Лизка вот жесткая, упрямая. Всегда все лучше всех знает. И даже внешне, какая — то угловатая. Ванька же, как ни-странно, больше всех на Павла похож, хотя и не родной ему по крови.

Последнее время Наталья постоянно замечала в разговоре с ним: вот типично Пашин жест, а вот брови нахмурил, совсем как Павел. Видимо, родство душ порой оказывается сильнее кровных уз. Наталья как в воду глядела: фамилия ее издателей не устроила. Несерьезная какая-то, сказали. Даже для дамского романа. Наталья по совету Варвары предложила переделать Гулину в Голубкину или Голубеву. Но это почему-то тоже Ларису Ивановну не устроило.

— Хочется чего-то свежее и запоминающееся, — заключила она.

И превратилась Наталья в Божену Градскую.

— Вам не кажется, что это как-то по-польски или по-болгарски звучит? — задумалась Наталья.

— Да хоть по-турецки, — хмыкнула редактриса. — Наше дело — привлечь внимание.

И Наталье ничего не оставалось, как согласиться. Да ее мнения особо и не спрашивали. К тому же псевдониму она была даже рада. На работе-то скрывала, что пишет. А так как романы ее почти сразу стали популярными, девчонки быстро бы ее раскусили. А благодаря псевдониму никто из них пока не догадывался о ее побочной деятельности.

Зато Наталье было весьма забавно слушать, как сослуживицы обсуждают не чужие, а ее собственные книги, и она живо представляла, как вытянулись бы их лица, узнай они, что автор каждый день сидит с ними рядом!

Платили, правда, поначалу в издательстве совсем немного. Чуть больше, чем в библиотеке. Чтобы свести концы с концами и не идти убирать чужие квартиры, приходилось писать одну книгу за другой.

Ни минуты свободной не было у Натальи. Вставала чуть свет, ложилась поздно, от усталости засыпала сразу, как убитая, и это спасало ее от не проходящей тоски по Павлу. Горе тлело внутри, однако тосковать было некогда: жизнь бежала, издательство поторапливало, дети росли, и месяцы проходили, как дни.