Лиза сложила губки бантиком и защебетала:

— Не будем обо мне, это так неинтересно! Давайте лучше поговорим о вас, мистер Рэндалл.

— Тогда, может, будете называть меня просто Трои?

— Это замечательно! И вы меня зовите просто Лизой!

— С удовольствием.

— Трои… должна признать, вы действительно обаятельный, умный и вообще — офигительный!

Привет, Сэнди! Трои Рэндалл выглядел немного удивленным. Учитывая общую бесстрастность его смуглого лица, можно было предположить, что подобных эпитетов он не мог представить и в страшном сне.

Теперь она выглядит достаточно глупой и легко доступной, а значит, Трои Рэндалл почти наверняка решит, что здесь можно поразвлечься. Он начнет ее соблазнять, флиртовать с ней, и тем больше будет его потрясение, когда на месте легкомысленной дурочки окажется взрослая и умная женщина, которая скажет ему всю правду в глаза!

Генеральный план был готов, и в соответствии с ним Лиза Деверо на протяжении всего следующего часа вела себя самым непристойным образом. Она облизывала губы кончиком языка, она водила пальцами по ножке бокала, она то и дело хватала Троя за рукав и словно невзначай касалась его ноги под столом. Одним словом, вела себя, как очень развратная женщина.

Одновременно она всячески избегала разговоров о себе, стремясь вытянуть из Троя как можно больше информации о нем самом, но тут ее постигла неудача. Во всех глянцевых журналах для женщин черным по белому написано, что мужчины — страшные эгоисты и обожают, когда их слушают, открыв рот. Трои Рэндалл явно не относился к таким мужчинам. Он довольно активно посвящал Лизу в некоторые проблемы своего бизнеса, но совершенно не стремился излить душу в личном плане.

Может, он все-таки женат?

Если так, то как же жаль его жену!

— Вы, наверное, ужасно много путешествуете, Трои?

— Теперь уже не так часто, как раньше. Стар стал. Выезжаю только в том случае, если мое присутствие действительно необходимо.

— Ваша жена, наверное, этому рада.

Насмешливые зеленые глаза смерили Лизу весьма откровенным взглядом.

— Я не женат. И никогда не имел такого намерения. Шелковые сети меня не дождутся.

— О!

— Кто-то из великих сказал: «Любовь — все, брак — ничто». Я полностью согласен.

— И во всем следуете этому принципу, не так ли?

Рановато, Лиззи! К тому же легкомысленная идиотка неспособна задать такой двусмысленный вопрос.

— Раньше следовал, это уж точно. Вы разочарованы во мне?

— Срываете цветы наслаждений там, где это возможно?

— О, да мы цитируем Херрика? А как вы сами, Лиза, относитесь к этой фривольной сентенции?

— Я? Не знаю. Честно говоря, у меня никогда не было достаточно времени на срывание цветов, тем более цветов наслаждений.

— Почему?

— Когда наши родители погибли, мне было всего двадцать лет. Я бросила учебу и занялась хозяйством.

— А как же работа у брата?

— Совмещала.

— Сколько вас в семье?

— Трое. Брюс — старший, потом я, а потом Сэнди. Она тогда была совсем ребенком.

— Значит, вы заменили ей мать?

— Мать заменить нельзя. Но по крайней мере я попыталась это сделать.

Разговор уходил совершенно не в тот лес, и Лиза героически возобновила свои попытки легкомысленно болтать и флиртовать.

— Не будем о печальном. Так что с поездкой? Сэнди сказала, это на шесть недель, так, кажется?

— Так.

— Довольно долго для деловой поездки. Затеваете что-то новое?

— Нет, скорее, поддерживаю старое. У нашей семьи издавна бизнес в Дании.

— Вы разве датчанин? Фамилия у вас английская…

— Датчанкой была только моя мать. Дальше в дело вмешались англичане. Шотландцы, если быть точным. Отец украл маму и увез в Эдинбург, родители мамы поначалу пришли в ярость, потому что это считалось неприличным, но потом дед вспомнил, что их предками были викинги, более того, те самые даны, которые и завоевали Британию, и решил, что папа просто отомстил за всех англичан сразу. Потом они все помирились, и с тех пор семейный бизнес стал общим. На границе Дании и Норвегии стоят верфи «Драгенс Фанге». Судостроительная компания плюс гостиничный комплекс.

— Как здорово!

— Было здорово, сейчас не очень. Обычно там все шло как по маслу, к тому же мой управляющий очень неглупый человек, но за последние пару месяцев дела резко ухудшились.

— Что же случилось?

— Пока не знаю толком. Все настолько серьезно, что придется ехать немедленно, хотя я и планировал отложить эту поездку до весны.

— Почему до весны?

— Сейчас там тоже красиво, но весной там божественно. Ледяной воздух с гор, прозрачное синее небо, голубые фьорды и вскрывающиеся реки. Снег сверкает на солнце мириадами алмазов, а на камнях растут подснежники. Знаете, как они называются? Сноуфлаккен. Снежные колокола. Я просто-напросто хотел совместить отпуск и работу.

Лиза опустила голову и закусила губу. Этот низкий, чуть хрипловатый голос, так чарующе произносящий непонятные норвежские и датские названия, эти мечтательные зеленые глаза могут свести с ума кого угодно. Немудрено, что Сэнди растаяла, бедная девочка. Забыла про мужа, про все на свете…

— Судя по вашему выражению лица, вы не верите, что меня могут трогать красоты природы?

— Что? А, нет, почему же. Там должно быть и впрямь очень красиво.

— Вы бывали в Скандинавии?

— Нет.

— А вообще путешествовали?

— С тех пор, как погибли родители, нет. Правда, в этом году у меня был замечательный отпуск. Длинный-длинный.

— И где бы вам хотелось побывать?

— У меня традиционные вкусы. Мне бы хотелось пожить в Италии, во Франции, но Теренс настаивает на Амстердаме.

Зачем она ему это говорит?!

Казанова бесцеремонно схватил Лизу за руку и стал рассматривать колечко с небольшим бриллиантиком.

— Теренс — это ваш жених?

Была не была!

— Да.

Трои неожиданно медленно провел по ее руке большим пальцем, и это прикосновение вызвало приятную дрожь во всем теле девушки.

— Надеюсь, он не ревнив?

— Нет!

Она практически вырвала свою руку и заодно посмотрела на часы. Отлично. Сэнди и Майкл вот-вот выйдут из дома.

Зеленоглазый демон-искуситель гнул свое.

— Вы кажетесь легкой на подъем, Лиза. Но сейчас вы явно собираетесь удрать.