такой? — спросила она нервным и испуганным, даже немного угрожающим голосом, указывая острием лезвия на Родригеса.

Шону пришлось снова рассказать историю своего появления в этих краях, начиная от получения письма, заканчивая встречей с ее погибшим другом в городе. Возможно, он наговорил лишнего, но когда на тебя смотрит сверкающий нож, не очень-то и хочется разбираться в необходимости информации.

Роза села на маленький красный пуфик, кожаное покрытие которого сильно потрескалось, приставила обе ладони к лицу, и тихо, неуверенно заговорила:

— Я не смогла… Он стоял прямо передо мной. Я держала в руках топор, но не могла ничего поделать. Просто стояла как вкопанная и смотрела, как этот демон уничтожает Дэниела. Я слышала его крики, только потом пришла в себя, осознав, что его больше нет. Тогда я просто побежала, куда глаза глядели. Сижу здесь… час, может больше, может меньше… Я уже сама не помню, — она глубоко вздохнула и шепотом, сквозь порывы слез, которые, тем не менее, быстро исчезли, добавила, — Ужас какой-то.

Шон присел, облокотившись к стене. Он не мог ничего сказать. За последнее время произошло столько всего ужасного, что уже забылись хорошие времена, из памяти пропали слова, которым можно успокоить и подбодрить человека. Люди перестали верить в светлое будущее. Возможно, когда-то мы еще вспомним это время, как худший период нашего существования, вздохнем с облегчением и продолжим спокойную жизнь. Но, если мы хотим такое будущее, значит должны его себе обеспечить. Бездействие и принятие судьбы, вера только в чудо, которое спасет мир, лишь усилит наши страдания. Когда уже люди осознают нужду борьбы, встанут в один строй, дабы спасти человечество от вымирания? Кто-то потерял ту самую веру, кто-то отказался от борьбы, а другие — от всего. Не стоит объяснять, кто из них погиб первее.

Пересилить себя и встать на путь воина или зарыться под землю в ожидании полного конца — выбор за каждым. Выбор есть всегда.

Роза вытерла стекающие по щекам слезы, пришла в себя, посмотрела на Шона и спросила:

— Зачем ты пришел за мной?

— Я слышал твой голос по рации, знал, что ты где-то здесь. Клятва Гиппократа, да и мои личные, так сказать, принципы обязывают меня помогать людям. Я не мог бросить живого человека здесь, оставив на съедение вот этим, — Родригес покачал головой и прищурил глаза, — мерзким созданиям.

Дождь снова застучал по крыше здания мелкими каплями, стекая на асфальт, рисуя лужи и ручьи на дорогах.

— Я собираюсь идти к группе выживших на холме, это недалеко. Ты пойдешь со мной?

— У меня нет выбора. Либо идти, либо остаться здесь и рано или поздно оказаться растерзанной мутантами в клочья.

Тропа к стенам поселения на холме вся усыпана желтыми опавшими листьями. Шаги тяжелой обуви закапывали одежду деревьев в сырую, набухшую водой проливных дождей землю.

Деревянные массивные стены напоминали укрепления древних времен. Бревна с острыми концами возвышались на несколько метров, ограничивая и скрепляя горизонтальные стволы срубленных деревьев. На каждом углу стояли на четырех длинных ножках наблюдательные пункты, в каждом из которых находился вооруженный луком человек. Остальных домов за стенами не было видно, только крыша каменного здания виднелась за укреплениями.

Дождь усиливался, шумел, словно штормовые волны на берегу моря. В шаге от Шона в землю воткнулась стрела. Родригес от неожиданности попятился назад, чуть не упав в грязь. С одной из наблюдательных вышек на него смотрел один из выживших и что-то кричал, но из-за шума дождя и ветра его не было слышно. Шон перебрал всевозможные жесты, дабы показать охраннику, что его не слышно. Спустя несколько десятков секунд тот все же понял, что хотел сказать Родригес, и крикнув кому-то снизу, дал указания впустить незваных гостей в пределы лагеря.

Створка ворот слегка приоткрылась и оттуда вышел высокий плечистый мужчина. Его борода закрывала половину лица и спускалась почти до груди. Он накинул на себя изодранный дождевик и медленно, что-то держа за спиной, пошел в сторону Шона и Розы. Его глаза то расширялись до круглой формы, то сужались до толщины иголки. Он остановился в паре метров от незнакомых ему людей и крикнул:

— Ну и кого на этот раз к нам занесло?

— Меня зовут Шон, а это Роза. Мы пришли из города, там на нас напали мутанты.

Конечно, Родригес рассказал не совсем правдивую историю, но в подробном повествовании их биографий не было никакой нужды.

— А ты, — мужчина кивнул в сторону Розы, — Что на тебе за эмблемы и бейджик?

Роза только открыла рот, чтобы что-то ответить, но Шон тут же схватил ее за руку, намекнув, что не стоит в данный момент выкладывать незнакомцам всю их историю. Родригес заговорил вместо нее:

— Она работала в частной клинике, много воспоминаний с этой одеждой, когда мы бежали из города, первым делом она взяла именно этот костюм. Сами понимаете, никто не хочет отпускать от себя мысли о прошлом.

Мужчина еще раз смерил их взглядом, затем повернул голову налево, показав ладонь охраннику, и продолжил:

— Ладно, так уж и быть, — звучала уже совершенно другая интонация, — Заходите.

Роза и Шон побрели за незнакомцем, кружа головой в разные стороны, бросая взор то на одну стену, то на другую.

Зайдя на территорию поселения, их глазам открылась удивительная для этого ужасного времени картина. Несколько людей в спешке ходили в разные стороны, по своим делам. Любопытные дети выглядывали из углов здания, осматривая с ног до головы новых и незнакомых им людей, другие — бегали под дождем, пытаясь поймать капли языком, получали замечания от стоявших под крыльцами зданий родителей. Рабочие таскали всякие ящики, бочки, орудия труда. Что-то обсуждали два похожих как капли воды парня. Первый держал в руках старое двуствольное ружье, накинул на себя нечто вроде самодельного камуфляжа, собранного из травы, листьев, кусков грязи и разных тканей, а второй повесил за спину лук, прямо как тот охранник, что пустил стрелу под ноги Шону.

Здесь была жизнь, ее остатки. Возможно, это наш первый шаг на пути создания нового мира. Всегда стоит начать с чего-то малого.

На каждом углу располагались различные лавки, словно на рынке. Домов не так много, в основном они заняты каким-то местным “предприятием”, если его так можно назвать. Это и больницы, и оружейные, из которых доносились звуки ударов молотом по металлической поверхности. Одно из зданий показалось Шону очень интересным. Небольшой кирпичный дом с пристройкой, напоминавшей здешние лавки с товарами. Через открытую дверь виднелся стол с огромным количеством книг, листов, плакатов, некоторых инструментов.