Землянка спала в моей кровати. Я мог заключить с ней брак и узаконить его даже без ее согласия. Марианские законы не давали право выбора женщине из другого мира. Марина — жестокая звезда.

Я смотрел, как она спит. Нежная и беззащитная. Мог бы прочитать ее сон или вмешаться, но он дарил ей улыбку. Моя матушка всегда говорила, что вмешиваться стоит только в плохие сны и то не всегда. Во сне мы находим ответы на все те вопросы, что нас волнуют. Найдет ли землянка ответы на свои, вопрос спорный, ведь она по сути стала моей собственностью.

Я не смог удержаться и заглянул в сновидение. Здесь было много голубой воды с песчаным дном. Амелис плескалась в этой воде, подставляя лицо солнцу. Наслаждалась теплом и солнечным светом. Она была прекрасна. Длинные волосы, равномерно окрашенные в черный цвет, намокли и блестели на солнце, как и глаза девушки. Она улыбалась сидящему на берегу мужчине. Это был Карлианис. Он расположился у самой кромки воды и любовался моей невестой. Я резко вынырнул из сна, не намереваясь досматривать его до конца. Душу переполнено негодование и обида.

Очнулся только на первом этаже своего дома. Спальне была на третьем. Землянка действует и на меня. Не так сильно, как на истинных марианцев, но также ядом распространяется по крови. Но я знал способ исправить ее сновидения.

Утром следующего дня связался со жрицами храма небесных жителей. Мне хотелось, чтобы нас поженили по законам моего народа. На Марине это допускалось.

Небесный мир (состоящий из шести голубых планет и одной красной), из которого отец когда-то украл деву, мою мать, имел более снисходительные законы для женщин. А на каких-то планетах они могли даже соревноваться и с мужчинами, приближаясь к ним по силе и умениям.

Возможно, я однажды пожалею о том, что подобным обрядом дозволяю иметь своей будущей жене голос, но немного познакомившись с законами Земли, понимал о недопустимости иного.

Отец лично выделил мне несколько достопочтенных женщин для обряда, вот только из местного храма. Одна из них старая карга Камра, что еще принимала меня в род марианцев и дала заключение о чистоте моей крови. Сомнения были у многих, но высказываться против представительницы богини никто не посмел.

Абсурд нашего мира заключался в том, что представительницы прекрасного пола не имели голос, но безумная старуха по своим каким-то соображениям могла менять политическую обстановку на Марине.

А уже к вечеру мы отправились в пещеры.

Марина

Меня словно куклу одевали с десяток женщин. Они были наряжены в длинные хламиды грязно-желтого и красного цвета. Красные командовали действиями желтых, периодически вкалывая какие-то булавки в мою одежду, иногда царапая кожу. Так что мой белоснежный наряд имел красные пятна и подтеки. А голова шла кругом. Словно булавки были пропитаны наркотиком, вызывающим эйфорию.

Командовала этим безумием некая Камра, жрица сразу вызвала во мне негативные чувства. Она была груба и неряшлива, словно шаман у древнего племени. Босые ноги настолько покрылись слоем грязи, что невозможно сосчитать количество пальцев. А волосы висевшие паклями, заплетенные в виде дред, пахли нежными цветами. И это выбивалось из всего образа старухи. Она вся благоухала. Наверняка в столь современном мире существовали куда более продвинутые технологии оставлять тело чистоплотным дольше, чем после простого душа.

У меня безумно кружилась голова, казалось, что я открою глаза и снова окажусь у себя дома, в обычной многоэтажной постройке. Там, где спокойно; там, где я чувствую себя живой. Сейчас я кукла в руках опытного кукловода.

Вот только закрыв глаза, я снова видела голубое озеро среди скал, а на берегу меня ждал Карланис. Его мокрые волосы раздувал теплый ветер. Не все капли высохли с красивого торса. Мне хочется дотронуться, провести ладонью и ощутить его тепло.

И я тяну к мужчине руку, но чувствую холод. Открываю глаза и вижу Александра. В этой маске небесного ангела он безобразен. Глаза горят алым огнем, говоря о негодовании, будто он может прочитать мои мысли и узнать тайные желания.

Он просто не знает, что произошло на Айрине — звезде счастья наполненной теплым морским ветром. А я снова и снова вижу этот прекрасный сон.

Мы приземлились в аварийном режиме, так было озвучено. На самом деле марианец, что забрал меня и поселил в своей комнате, решил открыть мне некоторые свои тайны, что впрочем, не сулило мне ничего хорошего. Насколько я могла изучить этот народ — они посвящают в свои секреты только тех, кто не сможет о них поведать. В моем случае, это предполагало скорую гибель.

И я дрожала, боясь сделать шаг с корабля на белый песок. Прекрасный мир, наполненный журчанием воды и шелестом невысокого красно-синего кустарника. Лан пояснил, что растение смертельно ядовито. А потом просто шагнул ближе и резким движением стащил на землю. В обуви, что надели на меня после помывки, находиться здесь было жарко, но марианец разуваться не спешил, как и его команда. Сейчас они разбрелись в разные стороны и активно рубили прекрасные и опасные кусты. А потом бросали их в одну кучу.

Костер занялся знатный, но прогорел за пару минут. А вот пепел оказался совершенный холодный. Им посыпал свои голые ступни Карланис, а потом смело шагнул на песок. Я повторила действие, но не все члены команды использовали пепел. Чудовище больше похожее на большую ящерицу с руками просто вылизало свои ноги до самых колен, если то, что я видела можно назвать ногами и коленями.

— За мной, Амелис! — приказал Лан, и я повиновалась. Я действительно боялась этого непредсказуемого мужчины. Поскольку его настроение менялось каждые десять минут, то он был ласковый, заботливый и грустный; то совершенно безумно смеялся, пугая меня. Были моменты, когда он приходил в бешенство, тогда я закрывала глаза и сжималась комочком.

После памятного звонка отца во взгляде Карланиса появилась тоска. Знаете, как у собаки, что просит забрать ее с морозной улицы. Когда я замечала его нечаянные взгляды, наполненные этой тоской, мужчина злился и не появлялся в собственной каюте несколько дней.

Но Айрин, видимо, являлась местом релаксации. Здесь невозможно держать камень за спиной. Как позже объяснил мне Лан, воздух пропитан веществом, что вызывает прилив счастья, но вот только находиться здесь больше пяти часов не стоило, тк можно остаться навсегда. А кустарники — это местные жители, что выделяют этот самый эфир радости. Они поглощают расслабленных и забывших о времени путешественников.

Но страшно мне не было. Счастье, безграничное и такое сладкое окутывало с ног до головы.

Самое удивительное началось, когда мы добрались до скалистого берега. Команда осталась у подножья. А Карланис потащил меня выше к скалистому обрыву. Потом мы спустились в ущелье и забрались вглубь пещеры. Там находилось огромное голубое озеро. Большая его часть освещалась солнцем, свода пещере не имела, но скалы нависали, словно загнутые внутрь рога причудливого животного. Они создавали тень.

— Можешь купаться! — разрешил довольный Лан. Он пояснил, что вода подобна антисептику, тому, что получился из пепла кустов. Благодаря этому песок, покрытый спорами растений, не опасен.