– Я с удовольствием посмотрю книги, – вмешался Барт.

Марджери пожала плечами.

– Тогда прошу.

Вдвоем они двинулись в соседнюю комнату. Марджери нарочно оставила дверь открытой, но леди Джейн не торопилась присоединиться к дочери.

Книги ее отца занимали три полки.

– Господи боже, сколько их у вас! – восхитился Барт. – Целую жизнь придется потратить, чтобы прочесть.

Книг в доме было около пяти десятков, куда больше, чем обычно встречалось за пределами университетов или храмовых библиотек. Они вдобавок служили свидетельством семейного достатка, и некоторые из них были на французском и на латыни.

Марджери попыталась проявить радушие.

– Вот «Стезя увеселений»[5], – сказала она, беря книгу на английском с полки. – Тебе может понравиться.

Барт ухмыльнулся и придвинулся ближе.

– Повеселиться я всегда не прочь, – поведал он, довольный собственным остроумием.

Марджери отступила на шаг.

– Это длинная поэма о рыцаре, который много учился.

– А. – Барт мгновенно утратил интерес к книге. Поглядев на полку, он вытащил «Книгу о еде». – Вот это дело. Жена должна заботиться о том, чтобы муж хорошо ел, согласна?

– Разумеется. – Марджери отчаянно старалась подыскать тему для разговора. Что вообще интересует Барта? Может, это? – Люди винят королеву в нашей войне с Францией.

– А она-то чем провинилась?

– Ну, болтают, что Испания с Францией сцепились из-за владений в Италии, Англия тут вообще ни при чем, а мы вмешались только потому, что королева Мария приходится женой королю Фелипе Испанскому[6] и вынуждена его поддерживать.

Барт кивнул.

– Жена во всем и всегда следует за мужем.

– Потому-то девушкам надо быть разборчивее. – Увы, этот откровенный намек остался без внимания, и Марджери продолжила: – Поговаривают, что нашей королеве не стоило выходить замуж за чужеземного государя.

– Довольно политики, – сказал Барт, очевидно уставший от этой темы. – Женщинам следует оставить эти дела своим мужьям.

– У женщин столько обязанностей перед мужьями, – проговорила Марджери, понимая, что Барт не ощутит иронии в ее фразе. – Мы должны их кормить, подчиняться им, оставить им политику… Я рада, что у меня нет мужа. Так намного проще жить.

– Но каждой женщине нужен мужчина.

– Знаешь, давай поговорим о чем-нибудь еще.

– Я серьезно. – Он зажмурился, словно сосредотачиваясь, а затем выдал короткую, заранее отрепетированную речь: – Ты самая красивая женщина на свете, и я люблю тебя. Пожалуйста, будь моей женой.

– Нет! – воскликнула она, не сумев сдержаться.

У Барта был озадаченный вид. Он не понимал, как ему теперь себя вести, потому что готовился, похоже, к совершенно другому ответу.

Помолчав, он сказал:

– Моя жена когда-нибудь станет графиней!

– Тогда женись на той, кто жаждет этого всем сердцем.

– А ты не хочешь?

– Нет. – Марджери мысленно укорила себя за резкость. Придется говорить прямо, намеков он попросту не понимает. – Барт, ты сильный и привлекательный и очень храбрый, я уверена, но я никогда не смогу полюбить тебя. – На память снова пришел Нед; уж с ним-то ей ни разу не случалось мучиться в поисках повода для разговора. – Я выйду замуж за того, кто умен и заботлив и кто хочет, чтобы его жена была не просто старшей над служанками.

Ну вот, такое должно быть понятно даже Барту.

Он шевельнулся – с удивительной прытью оказался рядом и взял ее за руку. Хватка у него была стальная.

– Женщин надо подчинять, – заявил он.

– Кто тебе это сказал? Уж всяко не я!

Марджери попыталась вырваться, но не смогла.

А он привлек девушку к себе и поцеловал.

В другой день, пожалуй, она бы отвернулась, только и всего. Подумаешь, поцелуй, эка невидаль. Но сегодня она злилась и страдала из-за несостоявшейся встречи с Недом. В голове роились живые картины того, что могло бы случиться, но не случилось: как бы она его целовала, как ерошила бы волосы, как прижималась бы к нему… Воображаемая фигура Неда сделалась вдруг столь близкой, что объятия Барта ввергли Марджери в ужас. Не задумываясь, она двинула коленом ему ниже пояса, изо всех сил.

Барт взревел от боли и ярости, выпустил Марджери и со стоном согнулся пополам – глаза зажмурены, обе руки между ляжками.

Марджери бросилась к двери, но, прежде чем она успела выбежать из комнаты, в библиотеку вступила леди Джейн, должно быть, подслушивавшая снаружи.

Мать посмотрела на Барта, сразу сообразила, что произошло, повернулась к Марджери и процедила:

– Глупая девчонка!

– Я не выйду за это животное! – крикнула Марджери и расплакалась.

Следом за матерью появился отец. Он был высок и черноволос, как Ролло, но его лицо, в отличие от лица сына, было густо усыпано веснушками.

– Ты пойдешь за того, кого выберет твой отец, – холодно сказал он.

Эти зловещие слова напугали Марджери. Она заподозрила, что могла недооценить решимость своих родителей. Было ошибкой выплескивать раздражение. Надо поскорее успокоиться и мыслить логически.

Все еще возбужденная, но сумевшая себя обуздать, она произнесла:

– Я вам не принцесса! Мы джентри[7], а не аристократы. Мой брак не обязан быть политическим союзом. Я – дочь купца. Люди вроде нас политических браков не устраивают.

Это разъярило сэра Реджинальда, его лицо побагровело.

– Я – рыцарь!

– Но не граф!

– Я веду свой род от Ральфа Фицджеральда, ставшего графом Ширинга двести лет назад! И Барт тоже! А Ральф Фицджеральд был сыном сэра Джеральда и братом Мерфина, строителя моста. В моих жилах течет кровь английского дворянства!