Это не помогало: доски под ногами нещадно скрипели. Сейчас башкир был уверен, что пол здесь не отличался особым качеством и в то время, когда школа работала. А уже теперь, после двадцати лет без отопления, хорошо, что он вообще не сгнил и не провалился.

Добравшись до стола, Азат дернул на себя ящик и удовлетворенно усмехнулся, увидев то, что искал – ключи, лежавшие в специальных ячейках. К каждому прилагалась самодельная картонная бирка с номерами классов. Здание было совсем небольшим, и ключей едва ли нашлось полтора десятка, и это если считать спортзал, библиотеку и учительскую. Сколько тут человек училось? Хотя бы сто набирали, интересно?

Помимо ключей в ящике стола нашлась рассыпающаяся под пальцами тетрадь, но перелистнув пару страниц, Азат не увидел ничего, кроме дат, фамилий и автографов. Это был журнал, в котором персонал школы расписывался за ключи; башкир даже немного расстроился – он надеялся, что найдет записи, которые смогут прояснить, что именно случилось в Калмии и куда делись все люди.

Не придумав ничего лучше, чем сгрести все найденные ключи в ладонь, он вернулся к группе. Лейтенант задумчиво осмотрел находку и забрал себе те, на бирках которых были нацарапаны номера с двадцать первого по двадцать седьмой.

– Здесь что, тридцать классов почти? – спросил Шмель, заглянув через плечо командира.

– Это второй этаж, скорее всего, – ответил тот. – Ладно, Азат, Баранов, осмотрите первый этаж, мы займемся вторым. Шум не поднимать, если увидите что-то опасное – попытайтесь отойти без боя и дождаться нас. Если что-то непонятное… Короче, вместе разберемся.

– Как обычно, командир, – усмехнулся Леха Баранов. – Без проблем.

Лейтенант, Ершов и Шмель отправились наверх. Оставшись вдвоем, бойцы, не совещаясь, двинулись в самый конец левого коридора. Азат выбрал ключ, номер на котором совпадал с тем, что был на двери, вставил в замок и не без труда провернул. Похоже, что в последний раз класс открывали очень давно: механизм работал с громким лязгом, а значит, успел порядком проржаветь.

Остальные ключи Азат ссыпал в один из пустых карманов, чтобы освободить руки, взял автомат на изготовку и потянул на себя дверную ручку. Створка со скрипом открылась, дав разведчикам доступ в темное и пыльное помещение.

Черная, порядком обшарпанная доска, парты, на которых уже успело оставить росписи не одно поколение школьников, стулья, своим внешним видом показывающие, что их создателю были чужды понятия об удобстве и эргономике. Ничего необычного. Азат сам ходил в точно такую же школу, учился точно в таком же классе, разве что было это в Башкирии, под Белебеем.

Судя по толстому слою пыли, сюда не заходили уже много лет. Причем не только люди, но и животные: не было дыр, сквозь которые могли бы просочиться вездесущие грызуны. А ведь дома к ним нет-нет, да заползали погреться крысы, особенно в холодные зимы.

Баранов двинулся в сторону шкафов, будто хотел проверить, не прячется ли кто-нибудь за ними. Азат же пошел к доске, провел пальцем по покрытой пылью поверхности. На секунду его в голову пришла мысль написать бранное слово на башкирском, но тут его внимание привлекла оконная рама.

– Смотри. – Он показал напарнику пальцем на окно.

– Что такое? – спросил Леха, уставившись в указанном башкиром направлении, но, похоже, не понял, что тот имел в виду. – Ну, автобус стоит, да. Полковник ходит…

– Да не туда смотри. Окна проклеены.

– Ну да. Сам посмотри, какие тут щели в рамах, сквозить должно так, что насмерть замерзнуть можно.

– Летом, что ли? – прищурился Азат. – Война летом была, забыл?

– Ну, может, с зимы оставили? – пожал плечами Баранов.

– Не, – уверенно помотал головой башкир. – Деревенские так не оставили бы. Тут наверняка убирались после последнего звонка, окна мыли. А значит, проклеивали их уже летом. Перед самым началом Войны.

– А зачем? Кто такую дыру бомбить-то будет?

– Черт его знает, наверное, укрываться тут собирались. А вообще, они не так уж ошиблись. Сам видишь – след здесь прошел, на улице фонит, а в здании уже не так сильно. Может, начальство сказало клеить, и никуда не денешься. Сам же в курсе, как у нас это работает.

– Работало, – кивнул Баранов. – Ладно, думаю, мы тут ничего особенного не увидим. Давай осмотрим остальные классы по-быстрому. Если здесь колхозники укрывались, наверняка найдем следы. А если не успели спрятаться, может, запасы какие отыщутся.

– Ага, сейчас только запасы искать осталось, – усмехнулся башкир. – Учитывая, сколько на «Домиках» бросили. А здесь мы точно не поселимся – фон, да и жить нечем. Ни хозяйство не завести, ни поле вспахать. Разве что Ик рядом, но что там с водой сейчас…

– Какой еще Ик? – не понял здоровяк.

– Камы приток, – ответил Азат. – Большая река, в Каму впадает.

– Ладно, хрен с ней, с географией. Пошли остальные классы проверим, а то люди, наверное, задолбались уже в машинах сидеть.

Теперь они не тратили время на детальный осмотр: только открыть класс, убедиться, что внутри нет ничего опасного, и запереть дверь. На третьей Баранов вспомнил, что у него в кармане разгрузки есть масленка, и дело пошло веселее – пару капель в сам замок да еще по несколько в петли, и скрип становился гораздо тише.

Второй класс ничем не отличался от первого. А по третьему стало ясно, что люди пытались здесь укрываться: парты оказались аккуратно расставлены у стены, а на полу были уложены несколько матрасов.

Азат вошел в помещение и удивился, насколько неуютно он себя там почувствовал. Даже в брошенных квартирах такого не бывало, особенно если рядом не наблюдалось истлевших трупов их бывших хозяев. Но все равно, в жилых комнатах сохранялось некоторое подобие уюта.

Здесь же такого не было. Как бы ни пытались деревенские жители обжить школьный класс, ничего у них не вышло. Выглядели матрасы, да и шмотки, валяющиеся на полу, неуместно, будто африканские ритуальные танцы в мечети.

Баранов наклонился, взял в руки банку консервов и, задумчиво хмыкнув, повертел ее в ладонях. Азата заинтересовало другое – пятна засохшей крови в изголовье одного из лежаков.

– Смотри, – показал он напарнику. – Кровь.

– И тут, – заметил тот, быстро оглядев остальные матрасы и отбросив банку в сторону. – И желтые пятна какие-то. Кто бы тут ни укрывался, им, по ходу, совсем нехорошо было.

– Похоже на то, – согласился башкир. – Неуютно мне здесь, знаешь.

– Чувствуешь, будто наблюдает кто-то? – прищурившись, спросил Баранов.

– Не, такого нет, – помотал головой Азат. – Знаешь, просто неуютно. Другое место нам искать надо.

– Это уже не нам решать, пусть Полковник с лейтенантом думают, у них головы большие и умные. Пошли дальше смотреть.

Башкиру оставалось только согласиться. В каждом из следующих кабинетов они находили признаки того, что здесь пытались жить. Матрасы, одежду, книги, даже игрушки и электронные гаджеты, никак не реагирующие на нажатие кнопок питания. Часть лежаков была заляпана бурым, на некоторых их дополняли пятна другого рода – наверняка от рвоты, мочи или фекалий.