который ведет в Белый замок. Что ж… обнаружить портал оказалось не так сложно.

– Не знаю, – ответил Йотун.

– А ты можешь… заставить его действовать?

– Ты считаешь разумным входить в портал, ведущий неизвестно куда? И главное, еще неизвестно, кто или что может ждать на другой стороне.

Я кивнула, соглашаясь с его доводами. Но мне пришлось на несколько мгновений задержать дыхание, чтобы успокоиться.

– Хотел бы я знать, кто его здесь построил и с какой целью, – задумчиво пробормотал Йотун.

– Это разве не троллья работа? – удивилась я.

– Не уверен. Выглядит странно. Или это очень древняя конструкция. И что необычно, в замке есть один портал, точнее был. Какой смысл строить второй так близко от первого? Да еще и так тщательно маскировать его? И он не упоминается ни в одном документе, ни в одном описании. Бессмыслица.

Йотун обошел портал по кругу, а потом вошел в арку, мне показалось, что он сейчас исчезнет.

– Странно, – снова сказал он.

– Что?

– Его нельзя использовать.

– Почему?

Я едва не застонала от разочарования.

– Он сгорел от чрезмерной магической нагрузки.

Когда я подошла ближе, то увидела, что внутренняя поверхность арки неестественно гладкая, больше похожая на воск, как будто камень расплавился и потек.

– Хотел бы я знать, что было причиной.

Тролль опустился на корточки и принялся раскапывать песок.

– Что ты ищешь?

– Кого… – поправил меня Йотун, – Колдуна или мага, прошедшего через этот портал. Похоже, что было неверно рассчитано приложение сил, а значит, тот, кто им воспользовался…

Тролль упрямо копал, отбрасывая песок руками. Я не стала предлагать ему свою помощь и просто наблюдала. Мне уже начало казаться, что его предположение окажется ложным, но в тусклом свете матово блеснул желтый череп. Йотун испустил победный вопль:

– Ага! Я был прав!

– Это человек? Или тролль? – спросила я.

– Человек. Хотя… трудно сказать, возможно и полукровка… ну… или… возможно, что… – Йотун замолчал и нахмурился.

– Возможно, что? – переспросила я.

– Череп принадлежал женщине-тролльчанке.

– Это так трудно определить?

Колдун невесело усмехнулся и расчистил еще немного пространства, обнажая кости.

– Мертвецы надежно хранят свои секреты. Их отличает крайняя неразговорчивость. И потом, как ты видишь, все очевидные отличия стерло время. Это может многим не нравиться, но глубоко внутри мы похожи.

Я поймала его пристальный взгляд, от которого смутилась, и поэтому быстро спросила:

– Так что могло разрушить портал?

– Какой-нибудь артефакт, хотя я не представляю, что это могло быть. Помнишь, когда Люк покидал Башни Пепла? Портал легко поглотил остаточную магию целого замка. А здесь, судя по всему, было нечто гораздо более сильное.

– А этот песок? Как думаешь, откуда он?

– Возможно, его принесло вместе с магом, кем бы ни был этот несчастный неудачник. Но одно мы теперь знаем точно, Ория знала про это место. Но, очевидно, она не могла никуда перенестись отсюда, а просто отсиделась. Подождала, пока вашего короля унесут и рыцари уберутся подальше, потом спокойненько вылезла наружу и отправилась…

– К вашему королю, – закончила я за него фразу.

– Да, к нашему королю. Я хотел сказать по-другому, но это тоже подойдет.

– И она могла воспользоваться другим порталом, о котором ты говорил? Который есть в замке?

Йотун пожал плечами.

– Его никто не охранял, но я сомневаюсь.

– Почему?

– Ория слишком осторожна, чтобы так рисковать. Ты не задумывалась, почему порталы не слишком распространены? И те, что построены, мягко говоря, возводились очень давно?

Я не стала признаваться, что о существовании порталов узнала совсем недавно. Мое невежество в магии наверняка шокировало бы Йотуна.

– И потом, ведьма действует скорее хитростью и коварством, а для открытия портала нужна сила. Конечно, она могла разжиться какими-то артефактами, но вряд ли бы подвергла себя опасности.

Насчет силы королевы ведьм я не могла судить, но мне казалось, что их у нее достаточно. Я сама видела, что она совершала удивительные и опасные вещи.

– Что ж… – сказал Йотун. – Мы здесь порядком задержались. Нужно возвращаться.

– А с ним что? Или с ней? – я кивнула на скелет.

Череп с застывшей смертельной улыбкой взирал куда-то вдаль пустыми глазницами.

– Ничего. Пусть себе лежит здесь.

Обратно в замок мы возвращались другим путем. Видимо, Йотун решил проверить, как выполняются его поручения. К моему удивлению, тролли были заняты посадками. Они вскопали между деревьями что-то вроде длинных грядок и быстро втыкали пророщенные семена.

– Нечего ей здесь делать, – ворчливо заметил Гельд.

Меня же столь поразило это мирное занятие воинов и магов, что я даже не обратила внимание на откровенно неодобрительные взгляды. Я была уверена, что для подобного занятия люди бы пригнали крестьян.

– Она может рассказать о том, что увидит.

Йотун усмехнулся.

– А ты считаешь, что это может остаться незамеченным? Лес уже принадлежит нам. И потом, Мальта в ближайшее время гостит здесь.

– Как знаешь, – Гельд вытер лоб, и на нем осталась грязная полоска. – Но мне бы не хотелось, чтобы сюда раньше времени явилась толпа. Хочется, чтобы все цветы расцвели.

Краем глаза я заметила, что пророщенные семена, которые лежали в ящике, ожидая своей очереди на посадку, двигались. Я посмотрела повнимательнее – и точно: маленькие слабые ростки, больше похожие на зеленые ниточки, извивались и крутились.

– Мальта, можешь подать пару штук Гельду?

Я протянула руку, и слабенькая ниточка немедленно коснулась пальца и попыталась обвиться.

– Не трогай. Еще испортишь, – Гельд перехватил мою руку, но быстро отпустил. – Прошу прощения, командир. Мне не следовало прикасаться…

Его лицо приобрело растерянное выражение, мне даже показалось, что на щеках выступил румянец, но так как кожа была темной, то щеки тролля пошли лиловыми пятнами.

– Я не хотел оскорбить вас.

Йотун кивнул, и Гельд быстро вернулся к работе.

Мы же продолжили свой путь.

– Это были не овощи? – спросила я, когда мы отошли на достаточное расстояние.

– Нет.

– И чем оно станет, когда вырастет?

– Ты действительно не знаешь?

– Я догадалась, что это что-то опасное.

– Ты когда-нибудь слышала про «сладкие сети»?

– Не приходилось.

– Они дивно цветут в туманах и еще очень быстро растут, если дать им волю.

Я ждала, когда он продолжит.

– Люди засыпают, надышавшись ароматных паров. Их сон глубок настолько, что подобен смерти. И тогда сеть оплетает свою жертву, у сладкой сети есть шипы, которые впиваются глубоко в кожу и пьют… сладкую кровь.

Мне показалось, что Йотун меня разыгрывает, но он был серьезен и продолжил:

– Но бывает, что «сети» медлят, и тогда некоторые твари не прочь полакомиться беззащитным путником, уснувшим в тумане.

– Зачем… ты мне это рассказал?

– Ты спросила. Я ответил.

Спорить с этим не представлялось возможным, но это совершенно не объясняло его откровенности.

Неужели Йотун рассудил, что мне можно доверять?

– Значит, это не туман усыпляет.

– Этому тебя учили? – тут Йотун действительно заинтересовался.

– Я знаю, что туман может свести с ума, вывести в странное место, проделать шутку со временем.

– «Шутку со временем», – Йотун покачал головой. – Не больно-то ваши маги делятся знаниями со своими подопечными.

– Они не считали нужным меня обучать. Да я и не способна к магии.

– Весьма самокритично.

Я только развела руками.

– Мальта, как считаешь, отправит ли сюда ваш верховный маг войска или своих магов?

– Не знаю, – честно ответила я.

Между нами повис не высказанный вслух вопрос, который заключался в том, предупрежу ли я троллей, если увижу, что на замок готовится нападение.

Глава 4

Стук-стук. Стук-стук. Ворона постучала клювом по раме. Она пристально следила за тем, как принцесса Марианна поднимается с кресла и идет к окну.

– Опять ты? – сказала принцесса, впуская ворону.

Та влетела в комнату, описала круг по комнате и села на насест, сверля Марианну черными умными глазами.

– А Уголька нет. Он улетел. Так что твои планы на женитьбу с красивым умным вороном рухнули.

Ворона громко щелкнула клювом и издала звук, похожий на смех.

Марианна усмехнулась.

– Нет? В твои планы не входило соблазнять Уголька?

Ответом было весьма недвусмысленное покачивание вороньей головы из стороны в сторону: «Нет».

– Ну и правильно. Нет никакой радости в том, чтобы