уж у вас выдалось столь тесное взаимодействие с Императорской службой безопасности и Дмитрием Фёдоровичем, в частности.

Судя по лицу Медведева, он был не рад такому межведомственному взаимодействию, но благоразумно промолчал, кивнув Агафье.

* * *

Домой мы вернулись под вечер. Отправление в экспедицию откладывалось из-за непредвиденных обстоятельств, но, возможно, это и к лучшему. Светлана отправилась ночевать к себе, охрану я пока не снимал. Кроме того, лекарка призналась, что очень хотела бы отправиться со мной в экспедицию на север, но не уверена, что отец отпустит её даже в качестве моей невесты.

— А как же обучение?

Мы обнимались на крыльце особняка Подорожниковых, не спеша расставаться. Было в этом что-то щемяще нежное, укрывать Свету от ветра, поправлять капюшон на её плаще и тихо переговариваться о текущих делах.

— Я тут подумала, что знаний у меня все же более чем достаточно для первого курса, попробую по приезду сдать экзамены экстерном по ускоренной программе, — пожала плечами девушка, — а шанс такого путешествия может больше и не выпасть, особенно в твоей компании.

Она покрепче прижалась ко мне всем телом, зарываясь холодным носом в шею.

— Ты же понимаешь, что это не романтическое путешествие? — на всякий случай уточнил я у Светы. Она, конечно, девушка прагматичная, но в столь юном возрасте всё же ещё может присутствовать отблеск романтики.

— Вполне, поэтому считаю, что лекарь вам не помешает, да и нам стоит узнать друг друга получше. А то я уже чувствую себя некой принцессой, которую ты постоянно спасаешь от всяких драконов, — грустно улыбнулась лекарка. — Это неимоверно радует, но обычная жизнь всё же очень далека от приключений и подвигов.

«Поэтому ты отправляешься со мной в путешествие, которое имеет ещё меньшее отношение к обыденной жизни, — мелькнула у меня здравая мысль. — Женская логика находится где-то за гранью моего понимания».

Я пообещал что-нибудь придумать. Пообещать-то я пообещал, но опыт подсказывал, что такое путешествие станет возможным, только если я возьму с собой ещё и брата Светы. Вячеслав у меня вызывал скорее негативные эмоции, но, с другой стороны, два лекаря в экспедиции — лучше, чем ни одного. Совесть кольнула, стоило подумать об Андрее, я одним махом собирался забрать у него и тетю, и отца, вновь оставив на попечение вечно занятого деда и гувернеров. Эта же совесть напомнила про Имяул, которую я обещал кормить досыта для ускоренного роста. А свои обещания я привык выполнять.

Проводив Светлану, я отправился в особняк на Бережковской набережной. Предстояло плотно поужинать и отправляться в поместье близ Хмарево. Тайный схрон деда манил к себе чуть ли не больше, чем сокровищница родовых артефактов. Я посмотрел на каменный булыжник, полученный в подарок от Макова, и решил прихватить его с собой. То, что камешек был древним и сильным, не вызывало сомнения, но вот показывать его артефакторам, как советовала Агафья, я не собирался. Что-то мне подсказывало, что за этот выкуп запросто могут убить. Да и если быть честным, я всегда страдал от излишнего любопытства, потом загадку булыжника страстно желал разгадать самостоятельно.

Переход в Хмарёво прошёл без приключений. Погода не радовала, потому домой я прибыл промокшим и в дурном настроении. Горячий душ и сменная форма немного исправили ситуацию, как и кубок с ароматным глинтвейном. Я мысленно передал благодарность Марте, которая побеспокоилась о такой мелочи. А ведь от ужина я отказался. Приятно было чувствовать заботу от своих людей. Это чувство непривычно согревало душу.

Прихватив рюкзак с булыжником, я решил для начала пойти поздороваться с алтарём. Как ни странно, но на этот раз спуск прошёл буднично, без температурных спецэффектов. Руны загорались алым светом по мере моего приближения. На грани слышимости шелестел шёпот сотен душ, но он был не злым, а скорее приветственным. Проход в алтарный зал закрывала все та же плита, и вот ей снова пришлось оплатить пропуск кровью. Здесь ничего не изменилось, кроме объема. Алым светилось два скопления рун, куда я приложил раскрытые ладони. Довольно быстро выступившие иглы всосали в себя моей кровушки и предоставили проход к алтарю.

Я шёл по лабиринту и ощущал тёплые дуновения ветерка. Кто-то другой, может, и испытывал бы ужас посреди огромного могильника, но не я. Когда я вернусь в свой мир, святош и инквизиторов ждёт такая же участь с одним отличием. Всю освобождённую силу нет необходимости собирать в алтарь или впитывать самостоятельно. Есть у меня желание потратить её на освобождение и очищение когда-либо загубленных ими душ. Этого вряд ли хватит, но хотя бы часть долгов они оплатят собственной кровью.

Эта дюжина уродов паразитировала на мире, превратив его в собственные угодья. Для паствы они создали иллюзию противостояния тьмы и света, их последователи устраивали войны в их защиту, а сами они наслаждались влиянием и могуществом. Возникновение прорывов как нельзя лучше способствовало укреплению их власти. Тварей умело использовали для устрашения обычных людей и удержания в узде веры. Маги крови ломали устоявшуюся картину мира этих уродов. Слишком мы были самостоятельны, слишком неконтролируемы, а уж когда я стал закрывать прорывы, то и вовсе стал угрозой их могуществу.

Я тряхнул головой, прогоняя воспоминания и помыслы о будущем. Алтарь встречал меня мерным сиянием рубинового оттенка. Причём сияние волнами прокатывалось снизу вверх, создавая впечатление, будто алтарь пульсирует. Я припомнил, где в прошлый раз рука вошла в контакт со средоточием чужой родовой магии, и, вынув из кармана макр из сколопендры, осторожно приложил его к одной из граней алтаря. Может, это и не самый сильный макр, но добытый нашей общей магией, без примеси других, он должен был прийтись по вкусу алтарю.

Мерцание алтаря замерло на пару мгновений, в затем сияние струйками стеклось к месту соприкосновения с макром, образуя своеобразный световой кокон. Я отпустил руку, наблюдая, как сердце рода принимает подношение. Алтарный зал на секунду озарился алыми и оранжевыми бликами, а затем всё утихло.

Я прикоснулся ладонью к алтарю и почувствовал нежное тепло, иголочками покалывающее кожу.

— Приятного аппетита, — погладил я камень, — рад, что тебе понравилось. В ответ алтарь вспыхнул алым и снова уснул.

Озарений с воспоминаниями сегодня не случилось, ну да на такое везение на постоянной основе рассчитывать не приходилось. Я подхватил с пола рюкзак и ощутил, что он резко полегчал. Верхние тесёмки были варварски разгрызены, и откуп Маковых исчез. Я оглянулся по сторонам. Булыжник весил килограмма три, не меньше, а потому утянуть его куда-то далеко было бы проблематично для одной юной особы. И я оказался прав, заметив мелькнувший за алтарём кончик белого пушистого хвостика.

— Имяу-у-у-ул! Выходи! Я тебя видел! — я прыгнул из-за алтаря к кошечке, но та с звучным мявком телепортировалась с булыжником.

Так-с, со мной, видимо, решили поиграть в