Он продолжал взволнованно смотреть на нее.

– У вас есть какие-нибудь повреждения?

Адель поняла, о чем он подумал. Он хотел узнать, не насиловали ли ее. Ей и самой хотелось это узнать.

Но она абсолютно не представляла, как это можно сделать.

– Я не уверена, – тихо ответила она. – Я ничего не чувствовала... кроме головной боли. – Она не могла найти подходящих слов. – Но я думаю, что леди не может быть уверена. Или все-таки может?

Боже, какой вопрос она решилась задать!

На его лице не видно было и тени смущения. Он наклонился, окунул тряпку в миску с водой и осторожно выжал ее. Когда он встретился с ней взглядом, казалось, что он понимал и причину, и степень ее взволнованности. И ответил совсем спокойно:

– Это зависит от очень многого. Простите мое любопытство, но вы не заметили нигде крови, когда проснулись?

– Нет, но он ведь мог... – она с трудом подбирала слова – Боже, ей было так неловко, – мог он убрать все?

Ей никогда в жизни не приходилось вести подобных разговоров.

– Возможно, но только если он был особенно аккуратным человеком. – Он улыбнулся, и Адель поняла, что он старается успокоить ее. Продолжая возиться с мокрой тряпкой, он сказал: – Думаю, что с вами все в порядке, мисс Уилсон. Если бы что-нибудь произошло, вы бы знали. Но если вы хотите быть совершенно уверенной, надо обратиться к врачу.

– Он будет в состоянии узнать?

– Безусловно.

– А сможет ли он сказать... – Она остановилась, не решаясь продолжать.

– Что сказать, мисс Уилсон?

– Не беременна ли я.

Эта мысль, мягко говоря, тревожила ее, ей было неудобно, но она все-таки решилась спросить.

– Думаю, что сразу не сможет. Но давайте не торопить события. Возможно, этот вопрос и не возникнет.

Благодарная своему спутнику за откровенность в таком щепетильном вопросе, она пыталась вспомнить все, что она знала о правилах приличия в среде английских аристократов. Женщина, выходящая замуж, должна была быть девственницей, чтобы не было никаких сомнений о происхождении ребенка, к которому переходил аристократический титул отца. Вероятно, Гарольд нервничал по этому поводу. Возможно, и лорда Элсестера это тоже волновало, он же был членом семьи Гарольда.

– Я бы хотела пройти официальное обследование, – сказала Адель, вспомнив, что ей тоже предстоит войти в семью аристократов, а значит, следовать этим правилам.

Он вынул из миски тряпку и осторожно выжал из нее воду на рану.

– Семейный доктор Осалтонов весьма приятный человек, – говорил он при этом, – я бы доверил ему свою жизнь. Он сумеет сохранить все в тайне, если вы можете подождать, пока мы доберемся до их дома. Вы ведь не чрезмерно взволнованы?

Его проницательный взгляд как будто изучал ее.

«Он, наверное, часто оценивает ситуации», – подумала Адель.

– Я очень волнуюсь, но смогу подождать.

Он удовлетворенно кивнул и сосредоточил внимание на обработке раны. Капли воды щекотали ее кожу, и нога часто вздрагивала от странного сочетания боли и щекотки. Она старалась, чтобы нога была неподвижной, но ей это не удавалось, от напряжения нога начала дрожать.

– Постарайтесь успокоиться, – пробормотал он, посмотрев на нее, – дышите медленно и глубоко.

Она попыталась выполнить его совет, не сводя с него глаз. Он не выглядел ни сердитым, ни злым, теперь в его глазах было что-то привлекательное, даже гипнотизирующее. И постепенно спазмы, сжимавшие ее мускулы, ослабели.

– Вот так лучше, – проговорил он. Постепенно исчезло напряжение в шее и плечах, дыхание стало ровным. Его руки, глаза и голос сделали свое дело.

Лорд Элсестер нагнулся, чтобы лучше рассмотреть рану, потом достал бутылку с виски.

– Это будет больно, – предупредил он, – но это необходимо сделать.

– Я понимаю, – ответила она.

– Сожмите мою руку, если будет очень больно.

Адель не хотела этого делать.

Он подождал несколько секунд, давая ей возможность приготовиться, потом налил приятно пахнущую жидкость на рану. С таким же успехом он мог налить туда жидкий огонь. Она крепко сжала зубы, чтобы не закричать.

Как только он убрал бутылку, Адель сжала ногу выше раны и простонала:

– О, Боже мой!

– Мои извинения, мисс Уилсон.

Отставив бутылку, он взял приготовленные ранее куски материи для повязки.

– Я должен буду забинтовать ее туго, чтобы давление уменьшило кровотечение, – предупредил он.

Адель кивнула. Но забинтовать ногу как следует он не смог – от боли она стиснула колени, так же, как были сжаты ее зубы.

Он взял колено ее здоровой ноги и осторожно попытался подвинуть ногу, не отводя от нее своего проницательного взгляда.

– Очень важно, чтобы повязка была сделана хорошо, – сказал он, – расслабьтесь, если можете.

Расслабиться и успокоить бьющееся сердце было непросто, так как ни один мужчина никогда не пытался раздвинуть ее ноги, но все же она заставила себя подчиниться давлению его мягких рук. Медленно она раздвинула ноги, пытаясь прикрыть их юбкой. Она надеялась, что он не заметил этого.

– Если можете, согните ногу в колене, – попросил он.

Адель послушно выполнила его просьбу. Быстрыми энергичными движениями он забинтовал ее ногу, и она даже не успела заметить, как он закрепил концы повязки.

– Ну вот, – сказал он, вставая и протягивая ей руку, – все закончено. И вы можете дышать спокойно.

А она даже не замечала, что все это время задерживала дыхание. Он помог ей подняться на ноги, но как только она попробовала сделать шаг, острая боль пронизала все тело, ее стошнило и закружилась голова.

– Позвольте, я помогу вам. – Он взял ее за талию. – Обопритесь о мое плечо и наклонитесь в мою сторону.

Хромая рядом с ним и ощущая плотные мускулы его плеча, она подумала, что он был надежной опорой.

– Вам трудно будет ходить в течение нескольких дней, – проговорил он.

– А как мы вообще выберемся отсюда? У меня нет туфель, и я вряд ли смогу ехать верхом.

– Нет туфель? – переспросил он. – Не волнуйтесь, я достану карету и возчика и привезу вам туфли. Это займет всего несколько часов, здесь недалеко есть деревня.

Мысль о том, что она останется одна в доме с убитым человеком, пугала ее, но она понимала, что это неизбежно, и надеялась, что сумеет справиться со страхом. Они добрались до двери и вместе вышли из комнаты. Через плечо Адель посмотрела на лежавшего на полу ее похитителя и понадеялась, что ей больше никогда не придется видеть его.

Когда они подошли к лестнице, Адель остановилась и неуверенно посмотрела вниз.