несколько парней, курящих за школой. Выругавшись под нос, продолжила пытаться сосредоточиться на Марине Цветаевой и её прекрасных стихотворениях, которые я неоднократно перечитывала летом.

— На следующий урок можете выучить одно из стихотворений Марины Цветаевой, если хотите и прочитать его перед классом, — сказала Галина Васильевна, рассматривая класс. Но я мечтательно смотрела в потолок, думая как мы с Демьяном назовём сначала кошку, а потом нашего первенца. Стас? А может… — Богоевская, тебя не интересует домашнее задание? — я не сразу поняла, что обращаются ко мне. Моргнув, посмотрела на учителя. Галина Васильевна смотрела на меня из-за своих очков прямоугольной формы. — Встань и ответь, что я сейчас сказала. — хоть я и думала о своём, но прекрасно слышала, о чём говорил учитель. Взглянув на Демьяна, я занервничала, но все равно встала с места и осторожно проговорила:

— Марина Ивановна Цветаева, — начала я. По классу прошел смешок. — Русская поэтесса, родившиеся двадцать шестого сентября тысяча восемьсот девяносто второго года. Её стихи всегда звучали искренне — в них она была настоящей, писала о своих самых личных чувствах и переживаниях. Одно из самых популярных стихотворений — «Имя твоё — птица в руке». Имела связь с ж… — учитель скептически на меня посмотрела, и я поняла, что слишком много сказала.

— Знаете ли вы какие-нибудь стихотворения Цветаевой? — она что-то написала в своём ежедневнике и снова подняла на меня глаза. Я сглотнула.

— Я знаю несколько, но одно мне особенно нравится. — неуверенно проговорила я.

— Говорите, раз знаете, — отрезала Галина Васильевна.

— Ты мне чужой и не чужой,

Родной и не родной,

Мой и не мой! Идя к тебе

Домой — я «в гости» не скажу,

И не скажу «домой», — осторожно сказала я и боковым зрением увидела, как Демьян оторвался от учебника и с удивлением посмотрел на меня. Это придало мне немного уверенности:

— Любовь — как огненная печь:

А всё ж и кольцо — большая вещь,

А всё ж и алтарь — великий свет.

— Бог — не благословил! — в классе повисла гробовая тишина, двадцать три пары глаз уставились в мою сторону. Тихоня класса умела говорить на публике, не каждый день такое увидишь. Даже Витька Соколов удивлённо поглядывал на меня через плечо, обычно он удостаивал меня только издёвками. А я нахмурилась и села место. Демьян явно понял, что помощь с литературой мне не нужна. Галина Васильевна не обращала на меня внимание всё оставшееся время урока.

***

К началу перемены я уже примеряла фамилию Демьяна, строила дом, в котором мы будем жить, и придумала, как назовём кошку. Тамара Орлова. А неплохо звучит. В коридоре, по пути к кабинету физики меня догнала Вика:

— И давно ты стала тенью? — спросила она, отдышавшись.

— Относительно недавно. Всего-то после нескольких недель после твоего «исчезновения», — я показала кавычки пальцами.

— Я же говорила тебе, что мне нужно было уехать. Тогда от меня ничего не зависело, — напомнила подруга.

— И я не тень. Просто стала…

— Стала тенью, весь урок я только и видела, что ты сидела тише воды, ниже травы, — перебила Вика, смотря на меня с укором.

— Вода бывает громче самих громких колонок в машине на Приоре в твоём дворе. И не забудь, что прошло Два года, а не неделя. Изменилось многое, в том числе и я, — уже напомнила я, подняв брови.

Вика потупила взгляд и сказала:

— Тогда расскажи мне наконец, что случилось, — вдруг услышала я. Но не поняв её намерений, ответила:

— Я уже говорила, что не хочу об этом разговаривать, — ускорив шаг, я зашла в кабинет физики и поздоровавшись с учителем, села на своё место. — И у меня нет проблем с литературой, — улыбнулась я.

— Я заметила, — Вика недовольно посмотрела на меня, встав около моей парты. — Могу ли я надеяться на твой рассказ в ближайшее время? — поинтересовалась она.

— Нет, — незамедлительно ответила я, даже не удостоив её взглядом. Она разозлилась и плюхнулась место рядом со мной. Видимо, теперь я сижу не одна. Да и свободных парт нет. Двадцать четыре человека, двенадцать парт. — Почему это тебя так интересует? — спокойно спросила я, открывая учебник по физике на первой странице.

— Я просто волнуюсь за тебя, — я хохотнула и взглянула на неё. Настолько фальшиво это звучало, что казалось, самый плохой актёр сказал бы это натуральнее неё.

— Можешь не беспокоиться, я справлюсь, — соврала я, но в моём голосе была уверенность. Вика также злилась и отвернулась. Странная она сегодня, сначала этот разговор, теперь она уж очень сильно хотела разузнать, что произошло два года назад после её отъезда.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍***

После физики Вика убежала из класса и скрылась в толпе. Я не обратила на это внимания, и раньше могла справляться одной и сейчас ничего не измениться. В столовой я села за самый дальний столик, воткнула наушники в уши и погрузилась в музыку, наблюдая за людьми.

Девушка из десятого повисла на Олеге, ученике 11 «а», моей параллели. Так и липла она к нему, аж блевать хотелось. Девочки из шестого переписывали друг у друга математику, Ленка Веснина подкрашивала ресницы. И в следующую секунду все повернулись к выходу, я же даже смотреть туда не стала и так прекрасно знала, кто там.

Кирилл Ворошилов со своей компанией зашёл в столовую, пробежавшись взглядом по всем присутствующим. Так как я сидела за небольшой опорой для потолка, меня не было видно, и не отыскав свою жертву — меня собственно — он с дружками направился к одному из столов. Они стали что-то бурно обсуждать, Виолетта сразу подбежала к ним и уселась рядом. Меня сейчас стошнит. И только когда Кирилл повернулся и случайно заметил меня, наблюдающую за ними, улыбнулся и что-то сказал своим друзьям. Я быстро попыталась подняться и покинуть столовую, но врезалась в Артура, болтавшего с Лёшей, отчего он перевернул свой поднос с едой. К счастью, я успела отреагировать и прыгнула в сторону. Пробормотала извинения и быстро выбежала из столовой.

Оказавшись за дверью в библиотеке, я выдохнула. Задержись там ещё ненадолго, на меня бы уже перевернули суп, облепили сахарной пудрой и сказали бы пару ласковых по поводу моего «недовольного взгляда в их сторону». Пройдясь мимо полок с книгами, я провела по ним пальцами. Звук страниц, запах книг, старый переплёт — всё это — мой атмосфера. Мой мир. Книг с музыкой. Только сегодня я слушала музыку, для книг сейчас было слишком напряженное время. Усевшись в углу, рядом с Шарлоттой Бронте, я достала листок и записала строчки из песни, напевая