Тина улыбается. Рот у неё широкий и полон крупных белых зубов. Кассеты, а потом диски с записями Высоцкого она слушала с пелёнок и большинство знает наизусть.

— Всё, с меня хватит! — Марина отшвыривает свитер мужа, который укладывала в рюкзак, и идёт по направлению к кухне. — Пошли вы все…

— Куда, мамочка?! — Тина с радостной готовностью смотрит в сторону входной двери.

— Мама, подожди! — кричит Виталик. — Ну давай я палатку вместо Тинки зашью. Я умею! Помнишь, нас на уроках труда шить учили? Я тогда ещё тебе подушечку для иголок сшил…

— Марин, ну брось обижаться. — Сергей, тихо вздохнув, уходит вслед за женой. — Ну что ты на всякую глупость…

— Папоч… То есть отец Сергий! И мама! — громко обращается Кристина. — Ну давайте вы все поедете с тётей Сандрой в свой дурацкий поход и Витальку-Подлизу с собой возьмёте, а меня дома оставите? Вам же спокойнее будет. А я обещаю каждый день, пока вас не будет, есть горячее, приходить не позже одиннадцати и дома больших тусовок не устраивать. Только маленькие и без спиртного. Честное слово!

— «Патриции пригласили гетер и устроили оргию», — процитировал Сергей.

— Ну па-апочка-а…

— Сказано: поедем все вместе! — рявкнул отец. — И молчать! И так довела мать, Тинка-Буратинка деревянная…

— Я довела?!! — У Тины от удивления даже выпал один наушник. Мелодия, звучавшая из него, легко транскрибировалась окружающими как «бум-бум-бум».

Виталик корчил из-за шкафа гримасы и беззвучно хихикал.

Отец в кухне утешал мать, обняв её за плечи.

«Бу-бу-бу…» — доносилось оттуда.

Тина снова уселась на диван и обхватила руками колени. Виталик вышел из-за шкафа, поднял валявшийся на полу свитер, встряхнул его и попытался сложить так же аккуратно, как это делала мать.

— А знаешь, Подлиза, — задумчиво сказала Кристина брату, — я тут подумала, наверное, я вообще никогда замуж не выйду. Как тётя Сандра.

— Почему? — удивился Виталик, от любопытства даже забыв обидеться на «Подлизу».

— А оно мне надо? — Тина мотнула острым подбородком в сторону кухни. — Лучше уж одной. Сама себе хозяйка, чего хочу, то и делаю.

Виталик задумался, прилаживая рукава свитера то так, то эдак.

— Как тётя Сандра — у тебя не получится, — сказал он затем. — Она учёный-физик, а у тебя по физике два с плюсом. И по химии. И…

— От вранья языки отваливаются, Подлиза. — Тина независимо дёрнула плечом. — Вон, в секретере аттестат за девятый класс лежит. Там две четвёрки есть и даже одна пятёрка. По рисованию. И никаких двоек!

Виталик подумал ещё, потом положил криво сложенный свитер на гладильную доску и отошёл к двери в коридор.

— Будто я не знаю, что мама за тебя к русичке ходила, — сказал он оттуда. — Просила, чтоб она тебе хоть тройку с минусом поставила. И сочинения за тебя писала, а папа директору взятку дал, чтобы тебя в десятый класс перевели… — Тина слушала, насторожившись, не перебивая, и Виталик продолжал: — Потому что если в ПТУ отдать, так ты совсем «налево» уйдёшь — это они так каждый вечер говорили, а мама плакала. Что, у меня ушей, что ли, нет? И если бы деньги за тебя не платить, так мы бы на юг сейчас собирались, на море, а не в поход этот…

Тина метнулась с дивана, но Виталик оказался проворнее. Влетев на кухню, где можно было не опасаться возмездия, он сразу нырнул под мамину руку и принялся ластиться. Тина увидела из коридора эту картину и вернулась в комнату.

Включила телевизор, поправила наушники, уселась на диван и смотрела в окно, пока в голове не стало совсем пусто. А о чём думать? О школе? Об учёном-физике тёте Сандре, которая придумала этот идиотский поход?..

— А помнишь, Соболь, как на Сон-реке Барон чуть не ухнул байдарку в водопад? Чисто по рассеянности? И как потом его трое мужиков гуськом, как в сказке про репку, вытаскивали?

— Ещё бы! У меня спина чуть не отвалилась! Сейчас ты только сказала, опять заболела…

— А помнишь собачку, которую Марина на берегу подобрала-пожалела, и она с нами до Чупы плыла?

— Само собой! Её ещё на море укачивало, всю байдарку мне заблевала…

— Неправда, Соболь! В байдарку она блевала только один день, а потом научилась морду за борт выставлять…

— Выставляла она, как же! А ветром всё назад…

— Да ладно тебе, Соболь! Ты её палкой дразнил, а она тебя за штаны схватила, вот и наговариваешь теперь! А она, между прочим, всю дорогу лагерь охраняла и даже гадюку — помнишь? — вечером под палаткой учуяла и лаять стала… А помнишь, Сандра, как вы с Бароном на Шуе прямо в «бочке» кильнулись? Мы уж тогда думали…

— Да, Барон у нас всегда пофорсить любил… А помнишь?..

В маленькой гостиной семьи Соболь расположились трое взрослых и Виталик, затаившийся в углу, возле кадки с чахлой пальмой.

Эти трое взрослых когда-то вместе учились в университете на физфаке и ходили в походы. С тех пор прошло много лет. Теперь супруги Соболь сидели рядом на диване, точно персонажи из рекламы семейного стирального порошка. Александра — для Виталика тётя Сандра — расположилась в кресле возле окна. Она слегка щурила серые холодноватые глаза и казалась несколько напряжённой — как будто в ветреный день стояла на краю обрыва.

Вот в разговоре возникла неожиданная пауза, и Сергей, покачав головой, вдруг усмехнулся:

— «Бойцы вспоминают минувшие дни и битвы, где вместе рубились они…»

Александра ответила точно такой же усмешкой.

— Бедные классики, которых растаскивают на цитаты, — сказала она. — Я знаете какой вариант по радио слышала? «Где в жарких сраженьях сражались они…»

— Господи, как давно всё это было, — вздохнула Марина. — Оглядываюсь теперь — как будто и не с нами… Даже странно…

Александра пожала плечами:

— «Онегин, я тогда моложе, я лучше, кажется, была…»

— «Мои года — моё богатство…» — лирически поддакнул Сергей.

— Допрыгались, — сказала Александра. — Сейчас начнём вспоминать, как на первом курсе фразами из «Золотого телёнка» разговаривали.

Сергей промолчал. Должно быть, не подобрал цитаты. Или вспомнил, как упорно Сандра-первокурсница не поддавалась модному поветрию. Она всегда считала, что разговаривать надо своими словами, а не чужими. Пусть даже принадлежавшими классику.

— Да я в том смысле, Сандра, что жалко иногда, — пояснила Марина. — «Как молоды мы были…» Извини, само выскочило… Но время в самом деле так быстро летит…

— Оно летит так быстро, как мы ему позволяем, — заметила Александра. — Романтика, говорят, его несколько замедляет.

— «Об этом я подумаю завтра», — неожиданно жёстко усмехнулась Марина и не стала извиняться за очередную цитату. — Когда в доме двое детей-подростков, знаешь, как-то на первый план выступают другие приоритеты.