– Я еще никогда не был так рад возвращению в шко…

БАХ! Он врезался в невидимый барьер и упал с неба. Прокатившись по холодному, упругому, как резина, щиту, он рухнул на землю вниз лицом. Где-то в падении он выпустил из рук банку с феей, и она разбилась о землю. Мариалена пулей вылетела из нее.

– Моя нога… Похоже, я ее сломал… – простонал Директор, тщетно ожидая, что она заживет.

Он попытался поползти вперед, заставить себя сбежать, но ему не давала это сделать не только больная нога, но и барьер, который никуда не делся. Барьер, отделявший Гавальдон от Бескрайних лесов, словно оконное стекло.

А потом он увидел Мариалену с другой стороны щита.

– Что происходит? – прохрипел Рафаль. – Барьер пропустил меня и Райана в Гавальдон. Почему он вернулся…

– Равновесие, – прошипела Мариалена.

Рафаль широко открыл глаза.

Равновесие впустило его и его брата-близнеца в деревню, чтобы они забрали двух читателей – одного в Школу Добра, другого в Школу Зла.

Равновесие, которое нарушилось, раз уж щит снова появился.

А это значит…

Райан.

Он что-то сделал.

Его мысли прервал запах дыма.

Рафаль медленно поднял голову.

Они пришли за ним, вооруженные горящими факелами.

Не только старейшины.

Но и весь город.

Он не мог улететь.

Его не защищали бессмертие и целительные силы.

У него даже не было двух здоровых ног, чтобы убежать.

В панике он обернулся к фее… фее, которая видела, что он сделает дальше…

Но и ее уже не было.

Мариалена пропала.

6

Незадолго до этого Райан прогуливался по Гавальдону, вооруженный шоколадным круассаном.

Он снова вернулся к банальной маскировке: резиновые сапоги, кожаный плащ, морщины, борода – и думал, как бы убить время, пока его брат похищает ребенка. Рафаль настаивал, что и Райан должен найти юную душу, которая заменит потерянных всегдашников, но Добрый Директор не собирался лишать ребенка законного дома. Такой поступок казался ему злым, очень злым, а учитывая, насколько сильно он сейчас хотел быть добрым, лучше просто погулять по этой странной, лишенной волшебства деревушке и держаться подальше от интриг брата.

Он думал, не стоит ли просто бросить Рафаля и вернуться в школу… но деревню закрывал барьер, к тому же только Рафаль мог донести его обратно, потому что человеческие полеты – это темная магия, разрешенная только никогдашникам. Он, конечно, мог превратиться в птицу, но дорогу сюда он не запомнил – слишком терзался виной из-за того, что позволил Крюку увести у них с братом учеников и именно поэтому вообще позволил Рафалю донести его до Дальнего леса, чтобы найти замену. Он даже не знал, в каком направлении лететь к школе – на север, юг, запад или восток.

Райан тянул время, заглянул в несколько лавок в поисках подарка для Рафаля – шарфа, костюма или хоть чего-нибудь, что облегчило бы муки совести из-за украденных учеников. Но все здесь было настолько неопрятным и дешевым, что Райан в конце концов сдался и купил себе круассан, но и он оказался слишком сухим, и из него текла начинка. Он был совсем не похож на легкую, как облачко, выпечку, которую готовили зачарованные кастрюли и сковородки в школе.

«Неудивительно, что они так любят наши сказки», – вздохнул он, видя все новых детей, запоем читающих книги Сториана. Один сидел на обшарпанной скамейке, другой прислонился к чахлому деревцу, третий стоял в очереди в эту жалкую пекарню. Все эти читатели понимали, что в их мире чего-то не хватает. Чего-то, что они не могут, но из-за чего их жизнь совершенно уныла. Вот почему они верят в сказки. Вот почему с таким интересом следят за судьбами героев и злодеев из другого мира. Потому что в глубине души они ощущают отсутствие магии в собственном мире.

Эта мысль пробудила любопытство Райана. А что, подумал он, если один из этих читателей придет в мою школу? Он будет совсем не таким, как остальные всегдашники, всю жизнь прожившие в волшебном мире. Магия для них была чем-то будничным. Неудивительно, что они провалились на Вечере Талантов, с чего и началась вся нынешняя заваруха – они были ленивыми, избалованными, им скучно. А вот читателю не будет скучно. Для него все будет в новинку. Интересно. Волшебно. Свежо. Рафаль прав. Читатель будет полон амбиций и энергии, неожиданным соперником, который вдохнет в учеников новую жизнь. Может быть, и в него он тоже вдохнет жизнь. Райану вдруг очень захотелось взять к себе читателя…

Но потом внутри его зазвучал сигнал тревоги.

Нет. Нет. Нет.

Никаких похищений.

Нельзя делать ничего, что хотя бы отдаленно можно счесть злом.

Уж точно не после того, что он уже натворил… после того, как был настолько близок к убийству ученика…

После Вечера Талантов он совершенно потерял голову из-за появления нового никогдашника по имени Фала, который был готов прервать победную серию Добра и превратить всегдашников в неудачников. Сама идея того, что Рафаль будет праздновать победу, считать себя лучше Райана точно так же, как Райан всегда считал себя лучше Рафаля… Рафаль запаниковал. Да, в школе было два Директора, но только один из них мог победить. И этот Фала мог сделать победителем Рафаля. Крюку понадобилось лишь намекнуть на преступление… предложить, чтобы Фала исчез навсегда… и Райан тут же согласился. Как же легко его убедить. Неужели это был план Крюка с самого начала – толкнуть Райана на убийство? Или же он заметил трещину в душе Райана? Добрый Директор похолодел. Еще одна такая ошибка, еще раз он совершит зло вместо добра, и Сториан решит, что он нарушил клятву защищать школу. Поддерживать равновесие между Добром и Злом. Всегда оставаться верным брату. Если он нарушит клятву, перо накажет его.

Пришло воспоминание.

Умирающий старик, скорчившийся в ужасе.

Предыдущий Директор школы, которого перо лишило вечной жизни.

«Что произошло?» – спросили они.

«Я провалил испытание», – ответил умирающий.

Райан стряхнул крошки с руки. Нужно поскорее уходить из Габальбуля, или как там называется эта деревушка. Как можно дальше от людей и от соблазнов.

Серое небо отражалось от озера возле холма, ведущего к кладбищу. Райан обошеел озеро, наблюдая за людьми, работавшими на далекой мельнице. Как же здесь тихо. Он сбросил ботинки и вошел по щиколотку в воду.

«Кого себе присмотрел Рафаль? – Он провел ступней по каменистому дну озера. – Девочку? Мальчика?»

Да неважно. Один необученный, совершенно заурядный читатель никак не сможет заменить десять лучших никогдашников, которых у Рафаля увел Крюк. Вне зависимости от того, кого нашел