в самый распоследний момент сумел избежать очень неприятного сюрприза, и сейчас смотрел на меня, как и прежде, выжидающе. Мне пришлось напомнить себе, что парнишка тоже всего лишь жертва. Он, конечно, полный идиот, еще и расист вдобавок, но все же жертва. Не его вина, что он не смог устоять перед моим обаянием. Очаровывать я умела, даже когда сама того не желала. Моя кожа, глаза, жесты, голос… словом, все. Многим даже нравилось просто смотреть на меня, как однажды заметила Онна. Только вот одни путали восхищение с влюбленностью – как, например, Вин. А другие сразу хотели меня завоевать и овладеть мной – как Рукаш. Поначалу мне это льстило, но со временем это стало надоедать. А еще несло в себе опасность. Поэтому я не могла сейчас просто отшить этого парнишку, заявив, что ему придется довольствоваться этими потрясающими и восхитительными человеческими изобретениями, потому как у него не было со мной ни единого шанса ни при каких обстоятельствах.

Хотя именно это почти сорвалось у меня с языка.

– О, нет, спасибо, – вежливо отказалась я, улыбаясь в ответ на его недвусмысленные взгляды. – Я люблю путешествовать одна. Но кто знает, может, еще увидимся?

Никогда не лишай их надежды – таково было главное правило в общении с теми, кого я невольно притягивала к себе. Без надежды они могут прибегнуть к насилию. По отношению к себе, ко мне или кому-то еще.

– ЭЙ, РУКАШ! Я ТЕБЕ ДЕНЬГИ ПЛАЧУ НЕ ЗА ТО, ЧТОБЫ ТЫ СТОЛБОМ СТОЯЛ! ШАШНИ КРУТИТЬ БУДЕШЬ ПОСЛЕ СМЕНЫ! ЖИВО ЗА РАБОТУ!

Все, кто услышал этот громоподобный крик старого Собирателя света, невольно содрогнулись. Даже похожий на медведя Рукаш втянул голову в плечи и вынужден был послушаться мастера, хотя тот был вдвое ниже ростом. Уходя, он шепнул мне:

– Но ты все равно подумай еще. Предложение пока в силе. Да, и призраков не бойся. Они тут для того, чтобы привлечь внимание бхиксов, которые только притворяются настоящими людьми.

Я ошеломленно посмотрела парню вслед.

Притворяются настоящими людьми?!

Можно подумать, у бхиксов выбор был. Можно подумать, они сами виноваты, что родились полукровками, унаследовавшими человеческий облик от одного родителя и магические способности от другого. Можно подумать, они всегда нарочно скрывают свое происхождение, чтобы нападать на ничего не подозревающих горожан.

Заняться нам больше нечем.

Тем не менее многие придерживались того же мнения, что и Рукаш. Большинство горожан презирали бхиксов даже больше, чем чистокровных кидхов, – и это могло о многом сказать. Именно из-за них устанавливались пограничные посты и документы о регистрации были нормой. Из-за них размещены были клетки. Бхиксы были, по сути, шелухой, которую следовало отделять от благородной пшеницы.

Теперь-то я понимала, зачем нужны были два скалла вакаров на охрану одних ворот. Первый скалл проверял документы, а второй наблюдал за толпой, чтобы отметить тех, кто отреагирует на призраков. Я пока стояла достаточно далеко, но в любой момент могла бы привлечь внимание. Например, если бы я не вовремя моргнула или сделала это как-то подозрительно.

Я как раз размышляла, стоит ли рисковать, когда очередь вдруг пришла в движение. Причем вперед они продвинулись не на пару шагов. Через ворота пронесся целый торговый поезд, состоящий из двенадцати грузовых вагонов. В одно мгновение я очутилась у самого подножия заснеженных башен – в тени огромной решетки и прямо под клетками с призраками. Сейчас я ощущала присутствие мерцающих фигур так же остро и интенсивно, как и метель. От их беззвучных воплей внутри у меня все холодело. Они накатывали волнами, исчезали, оседая, а потом в неожиданный момент снова захлестывали. Каждый раз мне заново приходилось сдерживать себя, чтобы не поднять голову, в попытке сосредоточиться на грязном истоптанном снегу перед моими сапогами. В довершение всего еще и волоски на затылке встали дыбом. Все мои чувства обострились, пульс участился, и очень хотелось, повинуясь инстинкту, броситься бежать. Я точно знала, на что так реагируют мои инстинкты: меня заметили вакары. Минимум один, а может, и несколько. Краем глаза я увидела скользящие по снегу черные силуэты. Они, несомненно, учуяли мой страх, и я попыталась сосредоточиться на том, чтобы сдерживать его, лишь бы не было эмоциональных скачков. Может, мне повезет, и они сочтут меня просто неуверенной в себе девушкой, решив, что дело не во влиянии на меня призраков.

Нервы, кажется, готовы были лопнуть. Минуты тянулись невыносимо долго. Я переживала даже не из-за тех вакаров, которых вижу, а из-за тех, которых не вижу. Подобно стае Темные охотники не ходили поодиночке, а всегда действовали скаллом как единое целое – быстро, слаженно, безжалостно. Так что, если один вакар был передо мной, значит, еще четверо у меня за спиной.

Внезапно поднялось беспокойство. Заржали лошади, и все, кто стоял рядом со мной, осторожно расступились. В то же мгновение я сама почувствовала что-то неладное и оглянулась. За моей спиной выросла темная фигура. Она стояла достаточно близко ко мне, так что между нами даже снежинки не падали. Вакар улыбнулся. И в этой улыбке было дыхание самой смерти.

– Давненько тебя не было.

Выбраться и пробраться внутрь

Как и все темные кидхи, вакары были творением ночи. Их кожа по цвету напоминала бледное лунное сияние, глаза – ночной туман из всех оттенков серого и серебристого, а волосы, казалось, были сотканы из насыщенной черноты глубоких теней. Пусть издалека вакары и были похожи на людей, однако они были кем угодно, но точно не людьми. Они излучали какую-то особую энергетику, от которой я каждый раз невольно содрогалась – неприятное чувство, что я смотрю в лицо собственной смерти, возникало во мне при приближении к ним. Можно было сколько угодно называть их Сторожевыми псами и считать их обычными приспешниками королевы людей, но служили они только себе самим – и смерти. Она сквозила в каждом их движении, блестела в их взглядах, отражалась в их голосах. Даже на охоту они выходили не ради мяса, мехов или острых ощущений. Они охотились, чтобы убивать, а убивали, потому что смерть была их добычей. Она их питала.

Вот и сейчас я не могла противостоять этому давлению, хотя и испытывала в этот же самый момент огромное облегчение, потому что узнала вакара, окликнувшего меня.

– Да, я… я… – бормотала я, запинаясь и борясь со страхом. – Я… мне нужно было позаботиться о больном отце… поэтому я бываю в городе уже не так часто, как раньше.

И это было правдой. Я еще не настолько выжила из ума, чтобы лгать вакару. У них было очень острое чутье, с помощью которого они могли улавливать малейшую заминку моего сердца и любое изменение в