— Ты знаешь, где мы могли бы найти здесь воду? Я уверена, что мои вопросы начали раздражать его, судя по его раздраженному фырканью, которое следует за этим.

— Там, выше по тропинке, есть ручей. Он поднимает свой клинок, чтобы направить, и я смотрю в торону леса, на который он указал ранее, впереди.

— Я могу показать им, папочка. Тесса снова подбегает к нам, сложив руки перед животом.

— Ты никуда не пойдешь, девочка. А теперь возвращайся в палатку, и я принесу тебе немного еды.

— Мужчины могут остаться здесь. Я сама пойду с ней.

— К черту это, — говорит Кадмус рядом со мной.

— Ты не убежишь в лес одна.

— Тогда Брэндон может прийти. Я поворачиваюсь к Брэндону, чье значительно меньшее телосложение должно казаться меньшей угрозой, и обратно к отцу девочки, который расправляет плечи, двигая челюстью от созерцания.

— Со мной все будет в порядке, папочка. И я обещаю, что потом вернусь в палатку.

Он машет своим клинком в сторону Кадмуса и Тита.

— Эти двое остаются. Я не хочу, чтобы они приближались к моей Тессе. Направив клинок на нее, он приподнимает бровь. Губы сжаты.

Я поворачиваюсь, чтобы поймать ее кивок, пока она шаркает вокруг лагеря в другую сторону. Поднимаясь со своего места, я чувствую крепкую хватку на своей руке и поворачиваюсь к Кадмусу.

— Что-нибудь странное, и ты кричишь.

— Со мной все будет в порядке. Я высвобождаю свою руку из его рук и следую за девушкой, Брэндон следует за мной.

В тот момент, когда мы переваливаем через холм, я замечаю впереди небольшую рощицу деревьев, снимаю с груди одну из трех фляг и протягиваю ее Брэндону.

— Тесса? Я зову ее, когда она бежит впереди нас.

Бросив быстрый взгляд через плечо, она улыбается, прежде чем снова переключить свое внимание вперед. Как будто она не хочет смотреть слишком долго. С этой девушкой что-то не так. Она напоминает мне одну, которую я знала еще в Калико, Марго, которая любила раскачиваться взад-вперед весь день и часто улыбалась и хихикала в неподходящее время, в результате чего один охранник избил ее до смерти на глазах у всех.

— Ты собиралась что-то сказать там, сзади. О повстанцах?

— Нет, я не хотела. Она хихикает и пропускает несколько шагов вперед.

— Хотя ты хотела. До того, как твой папочка прервал тебя.

— Неа! Я просто забыла.

Мы прорываемся ко входу в лес, и свет, пробивающийся сквозь кроны деревьев над головой, тускнеет ровно настолько, что я могу видеть только в нескольких футах перед собой. Призрачная фигура Тессы радостно носится по кустам, издавая звуки, которые, как я поняла, в лесу в такое позднее время опасны.

— Сколько тебе лет, Тесса?

— Двенадцать. Через два месяца мне будет тринадцать.

Мысль о ребенке, растущем внутри ее маленького тела, вызывает у меня желчь в горле.

— Ты всего лишь ребенок. Слова срываются с моих губ, прежде чем я успеваю их остановить.

— Не-а. Мой папа говорит, что я настоящая женщина. У меня началось кровотечение два года назад.

Бросив мимолетный взгляд на Брэндона, я вижу, как он хмурится, в то время как мы вдвоем идем бок о бок, следуя за девушкой. Большинство винит в уничтожении нашего вида таких девочек, как Тесса, у которых менструации начинаются намного раньше. Способ матери-природы предлагать больше производителей, как бы отвратительно это ни звучало.

Тесса оглядывается через плечо, на ее губах появляется кокетливая улыбка, когда она смотрит на Брэндона.

— Тебе нужна девушка?

Он переводит взгляд на меня и обратно на нее.

— Нет.

— Ты милый. Она снова хихикает, рисуя в моей голове более четкую картину того, что эта девушка не совсем здорова.

Журчание текущей воды сопровождается хлюпаньем влажной растительности под моими ботинками, и еще через несколько ярдов мы достигаем края стоячего ручья. Тесса опускается на колени у воды и поджимает губы, наклоняясь вперед, чтобы отхлебнуть жидкости, в то время как я погружаю одну из наших фляг под поверхность.

— Ты или твой отец вообще ткут?

— Нет, а что? — спрашивает она между глотками воды.

— У вас нет консервированных фруктов или чего-нибудь еще?

Ее брови сводятся вместе, и она падает на задницу, кряхтя, держась за живот.

— Ты имеешь в виду банки возле палатки? Дамы подарили нам их.

— Какие дамы?

Расправив плечи, она отводит от меня взгляд и вздыхает.

— Папа говорит, что мы держимся особняком, но это не совсем так. Иногда дамы Сенизы приходят в гости и приносят нам подарки.

— Сенизы?

— Так папа их называет.

Я закрываю первую флягу и макаю вторую, стараясь не выглядеть слишком жаждущим информации.

— Эти дамы… они путешествуют с кем-нибудь?

— Да. Иногда есть мужчины, которые носят маски на лицах.

— Какого рода маски?

— Страшные. Они похожи на кости.

Черепа. Очевидно, они получили название от лидера, по слухам, Альфы из Калико, который собирает черепа своих жертв.

Прочищаю горло — жалкая попытка удержаться от счастливого смеха при первом намеке на разгадку, который у нас появился за несколько месяцев. Рядом со мной я ловлю улыбку Брэндона, проблеск надежды, что он может узнать, что случилось с его братом в той больнице. Пока им удавалось выживать после мутаций и Альф, я случайно знаю, что на кухне достаточно еды, чтобы им хватило на несколько недель, так что мысль о том, что они погибнут, не высечена на камне.

— Нам нужно возвращаться в лагерь. На улице довольно темно. Я надеваю полные фляги на голову и поднимаюсь на ноги. Протянув руку, я предлагаю помочь ей подняться.

Вместо этого Тесса царапает свою руку, на ее лице появляется выражение беспокойства.

— Мне не очень нравится ночное время.

— Ты чего-то боишься?

Она кивает, и ее царапанье становится более заметным, до такой степени, что грубое царапанье ее ногтей оставляет красные полосы на ее плоти.

— Бешенные?

Ответное покачивание ее головы заставляет мой желудок сжаться.

— Чего ты боишься?

Паника танцует на ее лице, и ее царапины, должно быть, разорвали ее кожу.

— Ты возьмешь меня с собой?

Мы с Брэндоном обмениваемся быстрым взглядом, и я опускаюсь перед ней на колени.

— А как насчет твоей сестры? Разве ты не будешь скучать по ней?

— Она не моя сестра.

Как я и подозревал.

— Она твоя дочь, не так ли?

Когда она кивает, я закрываю глаза и делаю долгий выдох.

— Ребенок у тебя в животе. Твой отец положил его туда?

Скрестив руки на груди, она нервно проводит пальцами по коже.

— Он сказал… никому не говорить. Он сказал, что это наш секрет. Ее глаза блестят от слез, и я наклоняюсь, чтобы взять ее за руку в свою. На мгновение я сжимаю руку Брайани, и от этой мысли у меня тоже наворачиваются слезы на глаза.

— Хотя это больно. Это очень больно. И