Большинство людей сегодня занимаются нерепродуктивным сексом, не все могут или хотят быть родителями, не каждая гетеросексуальная пара имеет общие репродуктивные планы, сценарии заботы детях сегодня не обязательно привязаны к романтическим отношениям или связаны кровным родством.

При этом вне зависимости от сексуального самоопределения мы все живем в мире, где доминируют идеи исключительной важности организации частной жизни вокруг любовного союза и сакральности родительского опыта.

Целью моих изысканий было выяснить, что «одиночки» думают о своей «одиночности», как они организуют свою жизнь за пределами брака. Поэтому в первую очередь меня интересует, как культурный идеал «счастливой пары» соотносится с реальным многообразием жизненных укладов. Вопрос о сексуальной ориентации моих героинь я оставляю за скобками, как несущественный в данном контексте.

В рамках этой книги я лишь подхожу к теме, которая должна стать предметом дальнейшей общественной дискуссии: «одиночность» на склоне лет.

Уже сегодня очевидна необходимость поиска ответов на вопрос, как постсоветские государства намерены взаимодействовать с растущим числом «одиночек» среди пожилых людей, чтобы, изучая опыт старения за пределами традиционной семьи в разных странах, создать условия, которые помогут предотвратить социальную изоляцию и нужду.

В одиночное плавание

После защиты магистерской я не потеряла интереса к теме; общаясь с другими женщинами, я видела, что вопросы частного выбора в условиях глобального социального сдвига волнуют не только меня.

В конце 2010 года я поняла, что пришло время поделиться накопленной за время исследования информацией. Я создала сообщество «Новые одиночки» в «Живом журнале»[20], где начала публиковать свои размышления, ссылки на русскоязычные статьи и переводы западных публикаций о новых жизненных стратегиях.

Заинтересованность моих современниц в диалоге, которую я встретила в онлайн-сообществе, вдохновила меня на создание цикла просветительских семинаров[21]о брачном и репродуктивном выборе. С 2012 года я провожу свои семинары в Минске и Москве.

На этих встречах я рассказываю об истории института семьи, брака, сексуальности и любви, о том, как и почему идеи, связанные с организацией частной жизни, меняются с течением времени, предлагаю некоторые упражнения для исследования авторской позиции в самоопределении.

Эта книга стала результатом почти семилетнего труда, как в «поле», так и за письменным столом. Я объединила в ней то, что мне самой хотелось узнать о том, как социальные процессы определяют наши судьбы.

Я считаю это исследование коллективным трудом. Женщины, с которыми я обсуждала обозначенные темы, все эти годы помогали мне находить полезную информацию и новые ракурсы в изучении предмета.

В процессе работы над первой монографией стало понятно, что собранных материалов хватит по крайней мере еще на две. Я продолжаю изучать трансформацию практик и риторик в области приватной жизни, собирать частные истории и документировать свои находки.

Формы и нормы. Как было…

Директор Совета по проблемам современной семьи в Evergreen State College (Олимпия, штат Вашингтон) Стефани Кунц в своей книге «История брака: как победила любовь» отмечает, что в последние несколько десятилетий этот общественный институт изменился значительнее, чем за предшествующие пять тысяч лет[22].

Сегодня во всем мире люди позже вступают в брак, общество терпимо смотрит на разные формы сожительства и воспитание детей, беременность перестает быть обязательной причиной регистрации отношений, растет число домохозяйств, состоящих из одного человека.

В наши дни центром брачного союза являются идеи романтической любви и интимной, в широком понимании, близости. Неудовлетворенность эмоциональным климатом является главным поводом расторжения современного партнерского союза. Проходит любовь, распадается и пара.

Исследователи еще в XIX веке предупреждали о том, что основанные на иррациональном чувстве романтической любви союзы станут более хрупкими по сравнению с прежней формой семьи, в центре которой находился прагматический интерес.

Предостережения оказались ненапрасными. Трансформации в частной сфере многими переживаются драматично, однако остановить или не замечать их невозможно.

Вместе с тем необоснованно говорить о смерти института семьи. С появлением возможности экспериментировать с формами организации жизни люди стали более внимательно и осознанно подходить к созданию «ячеек общества», считает профессор Кунц.

Но что сегодня вообще считать семьей? От наличия каких критериев отталкиваться в определении этого понятия?

Если брак – это юридическая норма, регулируемая государствами, то семья – скорее философская дефиниция, определением которой занимаются мыслители. Каждой эпохе соответствуют свои модели организации частной сферы, признаваемые правильными и желательными.

Так, например, в изданной в 1949 году книге американского антрополога Джорджа Мердока «Социальная структура», исследующей эволюцию семейных отношений, говорится, что семья – это социальная группа, характеризующаяся совместным проживанием, общим ведением хозяйства и воспроизводством.

Работа Мердока, до сих пор имеющая самый высокий индекс цитирования в литературе по кросс-культурным исследованиям, отражает традиционный взгляд, характерный для гендерного уклада западного общества середины прошлого века. По Мердоку, семья включает взрослых обоих полов, поддерживающих социальноодобряемые сексуальные отношения, и одного или более собственных или приемных детей[23].

Согласно функционалистскому подходу, желательным считается такое разделение обязанностей между членами семьи, при котором женщинам отводится работа по обслуживанию домочадцев и обеспечению полноценного отдыха для зарабатывающих мужчин.

Последователи Мердока находят модель асимметричного родительства, в которой забота о детях является женской обязанностью, логичной и единственно правильной, поскольку женщины рожают и вскармливают детей.

Необходимо уточнить, что именно в это время в США, где жил Мердок, большинство женщин не имели доступа к оплачиваемой работе, семьи функционировали по принципу «мужчина – добытчик, жена – хранительница очага».