— Пятый комп протестирую завтра, если ты не против, — сказал я. А руль можно подцепить к десятому, там, вроде бы гонки тоже установлены.

— На десятку я поставила третий «Дум», — заявила Наташа. На других он тормозит.

Я покачал головой. Мои мысли сегодня были далеко от компьютерных игр. Я думал о Дине и о том, что сегодня вечером она будет у меня дома. И Наташа не могла не заметить неладное.

— Что-то случилось?

— А? Нет, ничего особенного. Так, задумался — с машиной небольшие проблемы. Я свою «жигу» имею в виду, не компы.

— Слушай, плюнь ты на свои поездки, пока голову не пробили, неужели тебе все мало?

— Не забывай, что ты живешь в своей квартире с родителями, а я вынужден снимать хату. А пока хата стоит двести баксов в месяц, мне придется таксовать.

— Я слышала, есть немало способов для снижения платы, — едва заметно улыбнулась Наташа.

— Я тоже, — сказал я. Намекает? Только на что?

— Может, все-таки скажешь, что у тебя за проблемы? — спросила Наталья. — Ты вспомни, мы ведь пару раз друг друга уже выручали.

Я снова покачал головой. Да, было дело. Когда гопники стали обижать Наташиного племянника, я сказал об этом Сурку, и гопники переключились на кого-то другого. Когда у моей машины полетел двигатель, и его перебрали за треть цены — за это спасибо Наташе и ее дяде из автосервиса. Но сейчас было совсем другое дело и Наташа о нем, что вполне понятно, знать не должна. Не должна знать о той, с кем я сегодня встречаюсь. Тихо в лесу, только не спит косой; сегодня косой там что-то с лисой, вот и не спит косой. Господи, быстрее бы этот день прошел, что ли?!

* * *

Дина меня удивила — она не опоздала. Я притормозил у «Алексеевской» ровно в семь вечера, а девушка появилась в две минуты восьмого. Я этому находил только одно объяснение — она меня хочет. И это тешило мое мужское самолюбие так же сильно, насколько сильным казалось мое чувство в этот момент. Если вам знакомо подобное, значит, вы более снисходительно отнесетесь к тому, что произошло потом.

Как и вчера, Дина была в кожаном пальто, только теперь еще и в брюках, вместо юбочки, а лицо, как и вчера, частично скрывали большие дымчатые очки. Кроме шляпки на голове Дины красовался платок, из-под которого выбивались крашенные в темный цвет локоны.

Не буду повторять сказанные нами слова, когда девушка села рядом со мной: наверняка вам тоже приходилось их произносить или слушать. Наконец Дина задорно сказала:

— Ну, что? Поехали?

— И куда же? — Я этого не хотел, но рефлекс таксиста, пусть даже и не профессионального, сделал свое — моя рука сама собой повернула ключ зажигания.

— Немного в сторону Добролюбова. Там есть один интересный магазин.

Магазин действительно оказался «интересным». До этого момента мне как-то не приходилось посещать секс-шопы. Пожалуй, нет смысла подробно описывать ни ассортимент товара, ни то, что мы выбрали из него (тем более что выбирала Дина.) Нет смысла рассказывать и о том, как мы использовали купленное; скажу лишь, что эту ночь Дина провела у меня дома. И еще добавлю, что быстро вошел во вкус: подобной партнерши — раскованной, лишенной малейшего намека на какие-либо комплексы — у меня еще никогда не было. Сплошные изыски и «бзики». Правда, Дина предпочитала заниматься этим почти в полной темноте, если не считать пламени одинокой свечки где-то в самом удаленном от постели углу комнаты. Я так и не увидел ее полностью обнаженной — до четырех утра она так и не разоблачилась окончательно, оставаясь в коротенькой свободной шелковой рубашке и чулках на широком поясе. Распущенные черные волосы скрывали ее лицо не хуже восточной паранджи… Но я теперь ни за что не поверю тому, кто скажет, что совершенно голая женщина выглядит эротичнее!

Забавно, но второе посещение секс-шопа произошло уже на следующий день. Утром Дина за чашкой кофе (она даже за столом в кухне сидела в своих громадных очках с небольшими, как я заметил, диоптриями) намекнула на то, что всегда хотела попробовать что-нибудь особенно пикантное. Мы договорились, что ближе к вечеру встретимся на прежнем месте, а там, по пути ко мне, заглянем в тот же самый магазинчик.

Сказано — сделано. Дина приглядела довольно жуткий набор — кожаное боди, кожаную же маску с замком-«молнией» на месте рта, стальные наручники, а также несколько ремней с карабинами и пару небольших плеток.

«Интересно, эту упряжь можно еще как-то по-другому использовать?» — спросил я вслух, когда мы грузились в машину, про себя думая, что еще несколько дней назад ни за что бы не подумал, что буду приобретать подобное. «Только по назначению врача, — усмехнулась Дина. — Я хочу испробовать все это на себе первой».

Но этим вечером я ложился спать один — Дине кто-то позвонил на мобильный, и она с видимой досадой сказала, что поедет домой — что-то у нее там стряслось.

Мне было скучно. Когда я запихнул машину в «ракушку» и вернулся домой, часы показывали половину девятого вечера. Но таксовать сегодня не хотелось. Можно было неожиданно нагрянуть в «Оберон», навести шороху на дежурного админа, но я резонно предполагал, что сегодня вечером туда заглянет Наташа. И стоило мне про нее вспомнить, как мобильник тут же запиликал.

— Да, Наташа, — сказал я, обратив внимание на знакомый номер на дисплее.

— Как ваше «ничего», господин Жариков? — деликатно поинтересовалась моя компаньонка.

— Ничего, — ответил я.

— Таксуешь?

— Нет, дома сижу, — машинально ответил я. И спохватился: сейчас она наверняка попытается меня куда-нибудь вытащить.

И точно!

— Я минут через пятнадцать буду возле «Макдоналдса». Ну, возле того, на перекрестке. Компанию не хочешь составить? А то, если меня никто не остановит, я съем два биг-мака и завтра не смогу войти в дверь.

Самое смешное, что мне страшно хотелось есть. И жутко было подумать о долгом вечере в пустой квартире.

— Придется, видимо, тебя спасать, — усмехнувшись, ответил я. — Скоро встретимся.

Разумеется, машину я вытаскивать из «ракушки» уже не стал. Да и вообще — двадцать минут прогулки по вечерней Москве — разве это много?

Наташу я увидел издалека — при своих неоднозначных внешних данных выглядит она все же ярко и достаточно мило — на таких женщинах, что называется, глаза отдыхают. Вот ведь загадка — и умна, и симпатична, и вроде не стерва, а душа что-то к ней не лежит. Ну, несколько широковата, так у меня и более толстые подружки когда-то были.

— Неприятности? — спросила она, когда мы взяли по биг-маку, и мне тут же отдали половину порции.

— Угм… Ну… — попытался я уйти от ответа, расправляясь с котлетой. — Какие у меня могут быть неприятности?

— Ну, не знаю… Ты в последние дни весь какой-то… Озадаченный.

Будь на месте Наташи другая женщина, я мог бы и слегка нахамить. Но ей — ни за что.