Позвонила Ольке. Олька цветет и пахнет, сообщила, что наконец-то готова стать матерью.

— Ура-а-а! — завопила я в трубку. — А когда?

— Что когда? — удивилась Олька.

— Ну, ребенок когда будет?

— Какой ребенок?

— Ну ты же только что сказала, что готова стать матерью, — не поняла я.

— Да, готова, не отрицаю. Я гипотетически готова, я чувствую, что когда-нибудь смогу стать матерью и воспитать ребенка.

— А-а-а-а, — протянула я разочарованно.

Тоже мне, удивила: я, например, лет с двадцати готова стать матерью, и что? Странные у меня подруги.

Мама вызвала собачьего парикмахера для Майклуши.

Ответ от производителей огурцов не пришел. А все почему? Зря я послушала Липкина, ох зря, надо было писать, как оно есть: душевно, понятно. Официоз, официоз, тьфу!

Компания «НСВ», обеспокоенная снижением посещаемости сайта, прислала новость. Надо ее размещать. Пошла к программеру. Программер почесал репу и отправил к техническому дизайнеру. Тот отослал к пре-прессу. Пре-пресс посмотрела на меня, вздохнула и сказала:

— Сволочи, даже перевести нормально не смогли!

— Кого? — удивилась я.

— «Властелина колец».

— А-а-а.

Пришел арт-директор. Толкиен все-таки сильный чувак: вся студия два часа находилась во власти Кольца, бурно обсуждая правильность произношения слова «хоббитцы». Новость разместили, и слава богу. Мимозина рвет и мечет. Клиент срочно требует второй вариант оформления упаковки, гад Швидко опять не пришел на работу. Нервы Елены сдали, и она вместе с техническим директором поехала за нашим дизайнером. Привезли его через час: сонного, с всклокоченными волосами. Усадили за компьютер. Швидко работать отказывается, говорит, что у него сушняк. Отправили офис-менеджера за минералкой и антипохмелином. Мимозина села рядом со Швидко и заявила, что привяжет его к компьютеру, будет кормить с ложечки и подносить судно, но не выпустит, пока тот не выполнит работу. Швидко икнул и через час выдал несколько новых вариантов.

— Ну вот видишь, можешь, когда хочешь! — улыбнулась Мимозина и отправилась терзать дизайнера Чайку, который уже месяц делает одну этикетку. Потерзала Чайку и пошла к арт-директору. Сказала, что клиенту не понравился дизайн последнего плаката.

— А мне насрать, что ему не понравилось, насрать мне! — заорал арт-директор. — Переделывать не буду.

Мимозина вздохнула и села за свой компьютер. Странные люди. Им платят деньги, причем немалые, а они выпендриваются. Неужели так трудно переделать плакат? С ужасом думаю о том дне, когда у меня тоже появятся клиенты.

Написала в «аську» Липкину, изложила ситуацию.

Все правильно. Клиенты, по большей части, мудаки. Их надо давить, отстаивать свою позицию. Мы ведь говно не предложим.

Так-то оно так, это я и без Липкина понимаю, что люди здесь работают талантливые, но клиент все-таки платит деньги, а значит, тоже имеет право что-то требовать. Или не так? Фиг его знает. Ладно, вот появятся у меня клиенты, тогда и разберемся.

Полезла в кулинарное сообщество. Вагайский опубликовал рецепт мусаки по-гречески. Хрен с ним, может, действительно человек знает, что пишет. Скопировала рецепт, получу зарплату — приготовлю.

Поговорила по телефону с Наной, похвасталась новыми штанами. Позвонила мама и сказала, что Майклуша искусал парикмахера, когда тот стриг ему морду.

— И что? Теперь с наполовину выстриженной мордой ходит? — спросила я.

— Не, она таки достригла.

Надо будет вечером вывести Майкла погулять и демонстративно пройтись мимо Лесси, пусть хозяйка не думает, что наш пес беспородный.

Снова зашла в ЖЖ и внесла в друзья Злоедрючку, даже написала комментарий к ее сообщению:

Так их, Дрючка, этих мужиков, так!

Интересно, ответит или нет? Из вредности написала еще один рецепт в кулинарное сообщество. Клиентов у меня как не было, так и нет. Это плохо, разжалуют обратно в офис-менеджеры — буду знать.

Ура! Ура! Ура! Пришел запрос на разработку сайта. Обращается к нам один из донецких банков. Похвасталась Липкину.

Пиши предложение, хотя шансов мало, — ответил Липкин.

А чего?

Ну, банк, судя по названию, неизвестный, денег у него скорее всего нет.

Странный человек, как это в банке нет денег? Это же не булочная.

Засела писать предложение. Сидела часа полтора, что-то ничего не пишется. Прибежал фотограф, сказал, что я сегодня похожа на Лейлу Али.

— Что, такая же сильная? — спросила я.

— Не, такая же злая.

Полезла в Интернет искать фотки Лейлы Али. Ничего себе, он бы еще меня с Вупи Голберг сравнил.

Позвонила Ольке. У нее трагедия — Ваня снова напился. Олька пошла к доктору, который его кодировал, и потребовала вернуть деньги. Доктор денег не отдал и сказал, что муж ее относится к той одной сотой процента, которую только могила исправит. Я снова посоветовала подруге стать стервой.

Позвонила мама. Сосед Васька предложил папе выпить с ним водки в знак примирения и интернациональной дружбы. Папа от предложения отказался, Васька обиделся и обозвал папу моджахедом. Если сегодня вечером к нам снова придет милиция и станет искать моджахедов — я задушу Ваську собственными руками.

Пре-пресс Ромашкина сидит перед монитором, вздыхает и рассматривает фотографии каких-то волосатых мужиков со странными ушами.

— Это кто? Муж? — попыталась пошутить я, указывая на один из снимков.

— Ты чего? Это же Леголас! — возмутилась Ромашкина.

Кто это такой? А-а-а, вспомнила: это персонаж «Властелина колец». Срочно надо читать Толкиена.

Мимозина подошла к дизайнеру Чайке, обняла его за плечи и слезно стала умолять сдать макет этикетки хотя бы к концу недели. Дизайнер Чайка вздохнул и продолжил рисовать икону. Все-таки Мимозина жестокая женщина. Неужто непонятно, что человек занимается делом более важным, чем разработка каких-то этикеток?!

Арт-директор с утра не в духе. Слышала, как он разговаривает по телефону с клиентом. Мама родная, я бы на месте клиента его убила, не задумываясь. Мимозина полдня обходила Мишкина стороной, после обеда угостила его шоколадкой и стала подлизываться, упрашивая поменять местами фотографии на плакате. Мишкин сопротивлялся долго, потом послал главного менеджера к праотцам и ушел курить. Через полчаса крикнул:

— Я все исправил, лови!

Ну разве стоило из-за этого сыр-бор поднимать, нельзя было сразу поменять местами эти злосчастные фотографии? Мимозина обрадовалась и отправила плакат клиенту. Через пятнадцать минут клиент позвонил и сказал, что этот вариант ему тоже не нравится, надо вернуть все, как было. Мимозина сидит и медитирует. Помедитировала несколько минут, вздохнула и пошла к арт-директору. Зачем-то взяла с собой кружку с горячим чаем: сейчас он на нее ка-а-ак рявкнет, а она ка-а-ак плеснет ему чаем в морду!