– Деваха, лейтенант! К кузнецу!

Дверь скрипнула, выпуская из недр башни офицера, одетого как на парад. Он замер в проеме ворот, оценивая меня взглядом:

– С какой целью к кузнецу, красавица?

– Кое-что продать хочу, милорд.

– Если деньги нужны, могу помочь, – он задорно подмигнул мне, беря Игрулю под узду.

Я сжала зубы, чтобы не выругаться, и спрыгнула с седла прямо перед ним, после чего стянула с головы бандану и глянула на него сверху вниз:

– Спасибо, не надо, – после чего забрала поводья из его вмиг ослабевшей руки и пошла дальше.

Побледневший лейтенант поспешно отступил в сторону.

Кузнец сидел перед входом в кузню и что-то рисовал в пыли. Двое парнишек – похоже, учеников, внимательно следили за ним.

– Добрый день, уважаемый! – сказала я, подходя.

– Добрый день. Что надо? – он поднял на меня взгляд.

– Взгляни, сколько дашь за кольчугу, – я вытащила сверток.

Он сделал ученикам жест – свободны – и пригласил меня:

– Заходи, лошадь я привяжу. Кольчугу на стол у окна клади.

Я зашла, расправила плетенку на столе. Кузнец повертел ее так и этак, хмыкнул, ткнув на пробитое плечо.

– Твоя работа?

– Нет. Это моя кольчуга.

Он оценивающе окинул меня взглядом:

– Давно ранили?

– Почти полгода назад, – не моргнув глазом соврала я.

– Плохая рана. Рука нормально работает?

– Да, не жалуюсь.

– Повезло. У нас одному парню так больше и не пришлось за оружие браться. Отняли руку.

Я промолчала. Всякое бывает, когда нет мага.

– Три десятка серебром дам, – наконец, вынес вердикт кузнец.

– Но она стоит семь! – возмутилась я.

– Ну, семь она стоила, когда была целая. Да и то там, где плетенок мало. А у нас их с избытком, есть и двойные. Эта – одинарная, да еще и пробита. Тридцать пять монет.

– Я в этой кольчуге в трех боях побывала, она мне дважды жизнь спасла! Меньше чем за шестьдесят не отдам! – не сдавалась я.

– Мне ее чинить еще! Да и потом, кому нужна уже раз пробитая кольчуга? Придется маскировать место повреждения! Тридцать семь монет!

Я набрала в легкие воздух, намереваясь соврать еще что-нибудь героическое, но он добавил коротко:

– Последняя цена.

Я выдохнула и кивнула:

– Давай, чего уж там.

Отсчитав названную сумму, кузнец отдал мне серебро. Пока я ссыпала монеты в кошель, уже прикидывая, как в кои-то веки высплюсь на чистой постели, он заинтересовался кинжалом:

– Тоже твой?

– Ага.

– Дашь посмотреть?

– Держи.

Он повертел его в руках:

– Это ведь моя работа. Я его сковал для одного барона, он племяннику подарить хотел.

– Ну и что? – спросила я, в упор глядя на кузнеца, обливаясь холодным потом.

Он пожал плечами:

– Да так, ничего. Просто интересно, – он отдал кинжал обратно. – Ножик, может, тоже продашь? Хорошую цену дам.

– Нет, спасибо. Кинжал мне нужен, – я старалась вести себя естественно и с трудом сдержала облегчение и дрожь в голосе. – Наоборот, я бы ножны к нему купила.

– Это тебе к кожевнику надо.

– Ясно, – я вышла из кузни и отвязала лошадь. – До встречи!

– Заезжай, только в следующий раз чужие кольчуги привози, – улыбнулся кузнец, выходя следом. – И не пробитые.

– Нет уж, спасибо! С твоими ценами дешевле переплавить и по цене металла продать! – отшутилась я.

– Ну, так в следующий раз я наценку сделаю. За то, что сейчас недодал! – улыбнулся он.

– Ага, как же! Скорее всего, еще раз обдерешь, как липку! – мы оба рассмеялись, и я повела Игрулю к воротам, а он направился в донжон.

Лейтенант, уже пришедший в себя спросил:

– Ты куда на ночь глядя? Может, переночуешь? Я с капитаном уже договорился, он разрешил остаться!

Я внимательно глянула на него. Вроде не лыбится. Ну ладно, зубы выбивать не буду:

– Знаем мы ваше «переночевать», милорд! – хмуро ответила я и собралась пройти мимо, как он схватил меня за локоть.

– Куда это ты собралась, девка!? Я тебя не отпускал, – зло зашипел он мне в район шеи.

– Домой, – ответила я, вырвав руку, и шагнула дальше.

– Стой, я сказал! – крикнул он, и арбалетчик на мосту, нахмурившись, обернулся к нам.

Я постаралась успокоиться и обернулась к лейтенанту, чувствуя, как по спине пробегает холодок от осознания того, что сзади могут выстрелить:

– Что вы хотели, милорд?

– Я сказал, что выбил тебе место в замке, поэтому тебе надо остаться тут.

Чувствуя, что нахрапом выбраться не удастся, я постаралась сделать приветливое лицо и затараторила:

– Огромное спасибо, милорд, но меня ждет мастер Алькет. Сегодня я должна помочь ему в таверне.

– А ему ты кто? – нахмурился он, явно опешив.

– Невеста старшего сына.

– О как!.. – крякнул он и махнул рукой. – Да я так, от души хотел помочь!.. Езжай.

Он поспешно юркнул в караулку, а я, едва выйдя за ворота, вскочила на Игрулю и послала ее рысью – хотелось быстрее убраться подальше от замка.

– От души, Патик? Мы и не знали, что ты альтруистом заделался! – раздалось из караулки.

– Видел бы ты ее сиськи, тоже бы подсуетился, – ответил лейтенант, вызвав приступ смеха.

Мое путешествие на юг началось… Чтобы тут же завершиться.

Тракт сразу за Говубом поворачивал на запад – обходя лес практически по опушке. Я почувствовала их сразу, как въехала под сень деревьев. Восемь человек. Все на лошадях. Игруля еще никого не почуяла, но я развернулась и поехала обратно. К сожалению, только для того, чтобы столкнуться с еще одним отрядом. Но если в лесу меня ждали разбойники или люди, переодетые в них, то это были стражники из Говуба. Во главе с лейтенантом и кузнецом.

Я колебалась всего мгновение: здесь, на практически пустом тракте, у них могла быть одна-единственная цель. И расставаться с деньгами, а заодно, может быть, и с жизнью мне не хотелось.

Я повернула с дороги в лес… И поняла, что лошадь-то меня уже не слушается! Откат слабенькой Формулы Чувств я ощутила даже позже, чем сообразила, что Игруля радостно понесла меня прямо к стражникам.

Время пошло на доли секунд, и я, чертыхаясь, спрыгнула с лошади и рванула в чащу пешком.