Аммиана следует понимать скорее так (см. Приложение):[17] готско-аланская конница, вооруженная преимущественно длинными пиками, мечами и, возможно, щитами, атаковала выдвинувшийся правый фланг римлян, уже вступивших в бой с готами. Опрокинув или отрезав его от основных сил, она, скорее всего, прошла вдоль всего фронта римлян, расчищая от легкой пехоты противника место для атаки своей пехоты. После этого конница Алатея и Сафрака должна была укрыться на правом фланге готов и, совершив разворот, изготовиться к следующей атаке, в ходе которой она, возможно, разгромила на этот раз уже левый фланг римлян. Разгром римского левого фланга постепенно перешел в общее поражение и гибель двух третей войска. Причиной катастрофического поражения в этой битве были не только стратегические ошибки Валента, но и, несомненно, стратегическое и тактическое превосходство конницы готов и алан над римской кавалерией.

Адрианопольская катастрофа должна была произвести сильное впечатление на военную элиту империи и привести к пересмотру всей военной доктрины империи. Уже спустя несколько лет в трактате военного теоретика Вегеция,[18] ратовавшего за восстановление в армии старых порядков, о коннице будет написано следующее: «Хотя (за последнее время) вооружение всадников улучшилось по примеру готов и алан, пехотинцы продолжают быть обнаженными» (Veg. mil. I, 2). «О коннице существует множество предписаний, но, поскольку этот род войска продвинулся и в традиции упражнений, и родом оружия, и в том, что касается качества лошадей, я не думаю, что что-то можно почерпнуть в книгах, так как достаточно и современных знаний» (III, 26). Видимо, после 378 г. римляне стали активно перенимать у варваров опыт ведения мобильного боя с использованием больших масс конницы: пикинеров — по образцу готов и алан, лучников — по образцу гуннов. При этом были заимствованы новые виды оружия (хуннский лук, защитное вооружение), новые породы лошадей, тактические приемы и соответствующие им упражнения. В тексте более позднего военного трактата Псевдо-Маврикия сохранилось описание конных упражнений, восходящее к какому-то сочинению приблизительно IV–V вв. В нем описывается пять видов упражнений: «скифское», «аланское», «африканское», «иллирийское» и «италийское». Возникновение некоторых из них (скифского и аланского), судя по их названиям, вполне может восходить к событиям конца IV в.[19] «Скифское» упражнение сводится к охвату противника двумя флангами с последующим окружением и круговым вращением вокруг него против часовой стрелки. Скорее всего, этот прием предназначен для атаки конными лучниками гуннского типа: в трактате Псевдо-Маврикия под «скифами» обычно подразумеваются кочевые народы европейских степей.[20] «Аланское» упражнение состоит в линейной атаке тремя отрядами тяжелой конницы с поддерживающими их на флангах каждого отряда группами легких всадников. При этом легкие всадники совершают периодические маневренные наскоки на врага, выезжая и снова возвращаясь в строй всего войска. Не исключено, что именно такой тактикой и пользовались аланы.

Необходимость основательного изменения теории и практики конного боя назрела уже давно — наверное, еще во времена Лициния Красса и Марка Антония, в I в. до н. э. Классическим примером здесь может быть поражение Красса при Каррах в Верхней Месопотамии в 53 г. до н. э., когда неповоротливая римская пехота и слабая конница союзников оказались беспомощными перед великолепными парфянскими конными лучниками и закованными в броню катафрактариями. Последующие повторяющиеся поражения на восточном фронте и хроническая неспособность империи покорить Месопотамию на протяжении нескольких веков, казалось бы, только подтверждали тот очевидный факт, что традиционная римская военная доктрина с опорой на массы пехоты, разработанная в период Самнитских и Пунических войн, принципиально неприменима за пределами Западной Европы и Средиземноморья. Многие императоры пытались реформировать армию и усилить конницу: особенно в этом преуспели Галлиен и Аврелиан. Но новые идеи пробивали себе путь с трудом, и периодически на протяжении истории римской империи случались откаты назад к тактике и стратегии классического времени: так было при Каракалле (воссоздание им македонской фаланги), при Диоклециане, за это ратовал и Вегеций. В результате такого консерватизма снова и снова возрождались крупные пехотные части, а коннице вновь отводилась вспомогательная роль на флангах. Римские армии терпели периодические поражения от конницы Ирана, императоры гибли или попадали в плен, империя вынуждена была уступить часть своих владений на Востоке… Но, тем не менее, архаистическо-классицистические настроения в среде римской военной элиты по-прежнему были сильны. Здесь отчетливо видно, что военное дело зависит не столько от логики ведения боя, сколько от общей культурной атмосферы в обществе.

После катастрофического поражения под Адрианополем 9 августа 378 г. возникает ситуация, когда становится возможным кардинальным образом изменить отношение к коннице. Тогда-то, судя по всему, и заимствуется опыт конных гуннских лучников и гото-аланских пикинеров. «Скифское» и «аланское» упражнения Псевдо-Маврикия, скорее всего, и восходят к годам после Адрианополя.[21] Тогда же император Феодосий перестраивает походную армию Востока и перегруппировывает ее, видимо, снова перетасовывая части. Теперь при восточном императоре вместо двух родов войск — пехоты под командованием магистра пехоты и конницы под командованием магистра конницы— есть две равнозначные мобильные армии, называющиеся презентальными (или «присутственными» — от лат. in praesenti imperatoris «в присутствии императора») и включающие каждая в свой состав как кавалерию, так и пехоту. При этом статус конницы стал выше статуса пехоты. Произошли и другие изменения. Так, во время борьбы с вторгшимися в империю варварами некоторые части лимитанов из заальпийской и североиллирийской зоны были включены в походную армию на правах псевдокомитатенсов. В результате в составе каждой походной армии оказались части самого различного вида. На 401 г.[22] мобильная армия Восточной империи имела следующий вид (см. табл. 1).

Однако, несмотря на реформы, своей должным образом обученной легкой конницы римлянам, видимо, не хватало: редкий римской воин мог сравниться в искусстве езды и стрельбы с кочевником, проводящим всю жизнь в седле. Поэтому, начиная с 394 г. и далее до 439 г. при видных военачальниках (Стилихоне, Аэции и других) рядом с регулярными римскими войсками всегда имеются отряды гуннов-наемников, не раз в деле демонстрировавших свое военное мастерство. В первой половине V в. римская армия, казалось бы, наконец увеличила роль конницы, но в 70-х гг. V в. мы вновь видим прежнюю структуру армии на Балканах (см. гл. 4).

Таблица 1

Мобильная армия Восточной империи

Катастрофические поражения и неудачи, случившиеся в конце IV и в середине V в., конечно, подтолкнули консервативную римскую военную элиту к пересмотру устаревших принципов ведения войны. Тем не менее процесс пересмотра шел медленно, и вплоть до конца V в. главным родом войск оставалась пехота. Только реформы VI в. наконец-то изменят положение, роль пехоты станет с этого