Бросаю свою ласточку в хвосте колонны припаркованных вдоль обочины тачек, и, стараясь привлекать к себе как можно меньше внимания, начинаю продвигаться ближе к линии старта. Это не так сложно — внимание толпы приковано к действию, разворачивающемуся перед капотами участвующих в заезде машин. Марика в невозможно короткой плиссированной юбке, на высоченных шпильках, стягивает с плеч лямки своего бюстгальтера, кроме которого сверху на ней больше ничего нет, и при этом смотрит в лобовое стекло «Шелби» таким выразительным взглядом… Каким смотрят порноактрисы на своих партнеров по съемочной площадке в таких любимых Максом фильмах.

Спустя ещё пару мгновений девушка окончательно избавляется от этого предмета гардероба, прикрывает свои выдающиеся прелести левой рукой, а правой раскручивает бюстгальтер у себя над головой и подкидывает вверх. В ту же секунду взгляды толпы взмывают вслед за ним, а после так же резко опускаются вниз, и, как только кружевная ткань касается асфальта, тачки с рёвом рвут с места.

Я подхожу еще ближе, и Марика первой замечает меня. Ее безумная улыбка исчезает, брови подскакивают вверх, и громко вереща мое имя, девушка бросается мне на шею.

Вслед за ней подходит Сева, накидывает на обнаженные плечи нашей подруги рубашку, а после шагает мне на встречу и тоже крепко обнимает.

— Привет, сестренка. С возвращением.

— Привет, ребята, — тепло улыбнулась им.

Черт. Как же я, оказывается, соскучилась.

— Привет.

Обернулась на звук до боли знакомого голоса, и увидела отделившуюся от толпы фигуру Макса. С хмурым, как тень, лицом, он подошел ко мне и замер в двух шагах, сунув руки в карманы брюк. Сева с Марикой тут же сделали вид, что их дико заинтересовало происходящее на трассе, и отошли в сторону.

— Привет, — ответила ему, чувствуя нестерпимую боль в груди.

Видеть его осунувшееся лицо, печальный взгляд усталых серых глаз было просто невыносимо.

— Как ты? — бесцветным голосом поинтересовался он.

— Все в порядке. Ты?

— Тоже. Молодец, что приехала. Тут без тебя… Все не так.

Сделала глубокий вдох и медленно выдохнула, справляясь с накатившими эмоциями. Нужно было найти силы и взять себя в руки.

— Я слышала, у вас тут беспредел какой-то творится. Что происходит, Макс?

— Кто тебе такое сказал? Нет никакого беспредела, — невозмутимо ответил он.

— То есть, все в порядке? — скептически вскинула я бровь.

— Ну да, — небрежно дернул плечом бывший гражданский муж.

— Что ж, ладно.

— А кто тебе что сказал?

— Да неважно, забей.

— Нет, ты скажи.

— Неважно, Макс, — почувствовала лёгкий налёт раздражения.

— Ну, как знаешь, — сухо произнёс он, скользнув по лицу острым взглядом, и отошёл в сторону.

Наверное, не стоило мне сюда приезжать. Несмотря на то, что мы вместе занимались организацией гонок последние несколько лет, меня не покидало ощущение, что это в большей степени именно его заслуга, а я словно претендую на его лавры.

Повернула голову и посмотрела на дорогу. Всеобщее внимание было приковано к маленьким огонькам стоп-огней вдали. Там в конце трассы дежурит машина с нашими парнями, они следят, чтобы участники развернулись строго в обозначенном месте.

Одни за другими пары красных огоньков сменились более яркими белыми — машины сделали разворот, и помчали обратно.

Изящно покачивая бёдрами, Марика подошла ко мне, на ходу завязывая полы рубашки в узел под грудью.

— Слышь, босс, ты столько всего пропустила, — кокетливо улыбнулась она.

— Что именно? — отстранённо поинтересовалась я, принявшись наблюдать за тем, как четыре резвых машины идут к финишу, не уступая друг другу.

— «Шелби» серую видишь? Вон, — подруга кивнула на трассу.

— Ну.

— Это Тима. Он из Москвы приехал.

— Ага, и?

— Блин, ты не представляешь, какой он клевый! Я влюбилась с первого взгляда. Он охренительно крут, Ань. Ох-ре-ни-тельно крут!

Изобразив на лице гримасу дичайшего скепсиса, повернула голову к девушке на несколько секунд, чтобы она смогла в полной мере оценить величину моих сомнений на этот счет, после чего сразу вернула взгляд на дорогу.

«Шелби» по-прежнему держался наравне с остальными, но данный факт говорил далеко не в пользу так называемой «крутости» этого парня. На такой тачке обойти «Лансер», «Импрезу» и «Бору», пусть и с турбинами, — пустяковое дело.

То есть, конечно, я не знаю, в каком состоянии находится его машина, и что там под капотом, но судя по вылизанному до блеска кузову — внутри все тоже должно быть на уровне.

Похоже, этот тип банально ездить не умеет. Скорее всего, мажор какой-нибудь, папа купил дорогую и модную машину, а в Москве повыделываться не перед кем — там подобных экземпляров пруд пруди. Вот и рванул в провинцию, на местных девочек впечатление производить.

И судя по тому, как Марика пускает по нему слюни, это у него довольно неплохо выходит.

— И что же в нем такого крутого? Кроме тачки? — хмыкнула я, продолжая наблюдать.

— Да все! Ты просто его сейчас увидишь и сама все поймёшь, — девушка подошла еще ближе и взяла меня под руку.

— Мы с ним спали, Ань. Ты знаешь, какой он в постели? У меня вообще такого секса ещё никогда в жизни не было! Он охренителен. Просто охренителен.

— Ты серьёзно? Позволила какому-то приезжему хрену оттрахать себя и радуешься этому? А как же Ромка?

— Ой, только не надо включать ханжу, Ань, — девушка сморщила нос и с обидой отбросила от себя мою руку. — Я устала всем повторять, что с Ромкой у нас ничего нет, мы просто друзья. Теперь и ты туда же! А с Тимой… мы типа встречаемся.

В момент произнесения последней фразы на лице девушки возникла такая счастливая улыбка, что язвительные слова, которые я собиралась произнести, так и застряли в горле. Что ж, встречаются, так и пусть. Какое мне дело? А то, что Рома вот уже который год в неё безуспешно влюблён, в конце концов, не моя проблема.

— Рада за тебя, — устало бросила ей. — Ну а чего он к нам вообще приехал? Тима этот твой? Дело у него какое-то здесь или родственники?

— Я не знаю, — пожала плечами Марика.

— Так вы же типа встречаетесь. Чего не поинтересовалась?

— Да нам как-то не до этого было… — глупо захихикала девушка.

— Ясно.

Машины уже приближались к линии старта, что означала теперь завершение круга и финал гонки, и напряжение в толпе стало нарастать. Все яростно болели за кого-то, что-то орали, махали руками с таким азартом, которым невозможно не заразиться. Даже Марика стала подпрыгивать на месте и выкрикивать в воздух: