Шрифт:
Интервал:
Закладка:
4.
Утро было холодным, но чистым и ясным.
Зоя открыла глаза и увидела перед самым носом тоненький стебелек. Он уцелел каким-то чудом под кучей валежника брошенного у догорающего костра. Зоя слабо улыбнулась… Валежник был колючим, но лежать на нем было значительно теплее, чем на сырой земле.
У Зои болело горло. Кроме того, простуда заложила нос. Женщина вспомнила вчерашнюю аварию и последний, человеческий вскрик за спиной… Но страха уже не было.
Зоя встала и развела притухший костер. Одежда хорошо высохла, правда, немного мерзла спина.
На полянке Зоя нашла ягоды и несколько грибов на толстых ножках. Она пекла грибы и посматривала на реку… Зоя ждала и верила в то, что ее найдут именно сегодня. Она хорошо помнила каменную гряду, мимо которой ее пронесла речка и понимала, что пути назад, к дороге, для нее нет.
Костер потрескивал и приятно пах грибами. Грибы оказались довольно вкусными, но их было мало. Зоя снова пошла на полянку. Грибов она не нашла и стала собирать ягоды. Они были чуть сладкими и приятные на вкус, но ощущения сытости не приходило.
Уже вечером ожидание Зоя погасло… Она поняла, что все пассажиры автобуса погибли и что о пропавшем автобусе забеспокоятся в Порошево только вечером.
Она села на землю и заплакала. Ей было жалко водителя Кольку, толстую и жадную тетю Любу из единственного магазинчика в поселке и маленькую девочку, имени которой, она не знала. Там, в автобусе, девочка сидела возле окна и с нескрываемым любопытством рассматривала пейзажи за окном… Потом в это окно хлынула речка Сойка.
5.
Вторая ночь прошла тихо и показалась Леночке теплее вчерашней. Простуда быстро отступала… Возможно дома, Зоя немного покапризничала. Однажды она уже болела ангиной и Витька, суровый и строгий Витька, вдруг стал удивительно покладистым и даже нежным. Он готовил, стирал, мыл, сам кормил из бутылочки Мишеньку и категорически запретил жене вставать из теплой постели. Но молодой женщине нестерпимо хотелось покомандовать мужем. Когда ее дела пошли на поправку, она слонялась по комнатам следом за Витькой и постоянно «удивлялась» его неумению вести простые, хозяйственные дела.
Но теперь Витьки не было… Вокруг шумела тайга.
Утром Зоя в реке поймала большую рыбу. Для этого ей пришлось снять платье и снова войти в холодную воду на отмели. А потом на отмель пришел медведь. Зоя опрометью бросилась в лес, прижимая к груди Мишеньку и бьющуюся рыбину.
Медведь показался Леночке огромным и ужасным. Она долго бежала, не разбирая дороги, пока не споткнулась. Женщина лежала на земле и с ужасом слушала бешеный стук своего сердца.
Страх перед «хозяином тайги» смог победить только голод. Зоя развела костер и испекла рыбу. Днем ей удалось найти очередную ягодную поляну. Зоя ела жадно, но значительно больше голода ее беспокоила мысль, что возвращаться к реке было опасно. Зоя абсолютно не знала здешних мест и понимала, что найти человеческое жилье можно только возле реки. Она пошла на юг, в надежде снова наткнуться на Сойку ниже по течению. Но реки не было…
6.
Четвертую ночь в тайге Зоя провела под разлапистой, старой елью. Ее нижние ветви вросли в землю, образуя нечто вроде сухого и уютного шалаша. А там, «на улице» лил дождь… Зоя прижимала к себе притихшего Мишеньку и рассказывала ему бабушкины сказки. Ребенок понимал только интонацию ее голоса. Он жадно сосал почти пустую грудь матери. Когда Мишенька, прерывисто, и как казалось Лене, обиженно вздыхал, у нее наворачивались на глазах слезы. Правда, плакать было совсем-совсем нельзя… Нужно было искать дорогу домой.
А еще Зоя радовалась дождю… Она вволю напилась и даже набрала воды в непромокаемые карманы плаща.
7.
… Дороги не было. Реки тоже.
Зоя боялась есть подозрительные на вид грибы, и собирала только ягоды. В какой-то мере они помогали справиться и с жаждой.
Потом она увидела волков. Они игрались друг с другом возле оврага, который собиралась осмотреть Зоя в поисках воды. Зоя увидела их первой. У волков были серые, широкие спины и открытые пасти… Тот волк, что побольше явно поддавался в игре своему товарищу. Он отступал, повиливая хвостом и словно смеялся, оголяя огромные белые клыки.
Зоя уходила очень тихо. Она тщательно осматривала землю, чтобы случайно не наступить на сухую ветку. Иной страх, не тот почти панический, когда она увидела медведя, а другой, холодный и трезвый, безошибочно вел ее вперед.
Зоя вспомнила, что летом волки не нападают на людей. Но страх не ушел, а казалось, только рассмеялся над подобным «знанием». Зоя нашла во внутреннем кармане плаща Витьки уже высохшую после купания в Сойке пачку сигарет и аккуратно посыпала табаком свои следы.
Потом она снова ела ягоды и ела их не потому, что хотела, есть – голод уже стал для нее привычным – а потому что ей нужно было кормить Мишеньку. Молока было мало и оно казалось Лене непривычно густым, когда ребенок высасывал его из груди.
8.
…Зоя привыкла к боли и холоду. Она просто перестала обращать на них внимание. Иногда у нее сильно кружилась голова. Но даже когда она садилась, ее тело было похоже на сжатую, стальную пружину.
Неделя, проведенная в тайге, сделала молодую женщину осторожной и расчетливой. Зоя подобрала по дороге сук, похожий на небольшую дубинку, и едва ли не сутки носила его с собой. Иногда воображение рисовало ей схватку с волками… Зоя сжимала зубы и понимала, что не уступит им до самого конца. Там, в этой страшной мысленной схватке, она наносила врагу удары и видела кровь… Ее острое и жадное желание выжить, выжить во чтобы то ни стало, вопреки всему, стократно усиливалось любовью к крохотному Мишеньке.
Когда Зоя кормила сына, она касалась прохладными губами его теплого лобика, и ей хотелось улыбнуться. Ожесточение таяло, и Зоя осматривалась вокруг себя совсем другими глазами. В такие минуты, а иногда даже часы, Зоя переставала испытывать страх. Тайга казалась ей другой… Тайга спасала и укрывала, а не подстерегала и ждала, чтобы нанести последний, страшный удар.
9.
Вечером седьмого дня Зоя нашла воду. Она уже шла с огромным трудом и только отчаянная жажда гнала ее вперед. Родник бил из под огромных валунов на пригорке поросшим молодыми березками. В
