символикой цветов, с весенними Праздниками цветов — тюльпанов, маков, роз, издревле известными народам Передней и Средней Азии. Интересен представленный в музее турецкий шелковый молитвенный коврик с изображением трех кипарисов, а также тюльпанов и гвоздик, вытканный в XVIII в.

Искусство арабских стран собрано в коллекциях Государственного музея Востока [Румянцева, 1993, с. 176–179]. Для изучения календарно-праздничной культуры важен иракский металлический пенал (XIII в.), инкрустированный узором, воспроизводящим знаки Зодиака. В коллекции современной живописи обращают на себя внимание полотна художников, посвященные теме крестьянского труда, народного праздника. Например, картины иракских художников Джава да Салима «Музыканты у халифа» (1958), Исмаила ал-Шехли «Народный праздник» (1970), работы сирийского мастера Абдель-Манана Нури Шамма «Крестьяне за столом» (60-е годы), «Сирийская деревня» (1968), картина йеменского художника Али Гафада «Радость жатвы» (1970), а также полотна иорданских мастеров Садида «Крестьянка» (1950), Азиза «Бедуин», «Восточная семья» (1960). В собрании современного декоративно-прикладного искусства прекрасны вышитые народные костюмы Йемена.

Источником для понимания и восприятия атмосферы праздничного действа являются иконографические материалы, произведения изобразительного искусства. Так, например, в период правления арабской династии Аббасидов (VIII–X вв.) роскошные дворцы халифа, знати, богатых граждан украшались резьбой, монументальной живописью. Недалеко от Багдада сохранились развалины древнего города Самарра, который с 836 по 883 г. был временной столицей халифа. Росписями в Самарре украшались главным образом жилые помещения дворцов. Среди них было немало праздничных сюжетов. На стенах бани при дворцовом гареме сохранились росписи, изображающие танцовщиц, всадников, сцены охоты, пиров [Веймарн, Каптерева, Подольских, 1960, с. 43–50]. Танцовщицы запечатлены в момент исполнения ими танцевального дуэта, очевидно на праздничном пиру. В руках у них чаши для вина и сосуды с узкими длинными горловинами. О празднике свидетельствует и стоящее рядом с ними блюдо с разнообразными сладостями, уложенными горкой [Веймарн, Каптерева, Подольских, 1960, с. 50, илл. 20].

Танцовщицы. Самарра. IX в. (Ирак). Роспись (фрагмент) дворцового помещения [Веймарн, Каптерева, Подольский, 1960, с. 50. Илл.]. Прорисовка Г.В. Вороновой.

Уникальными первоисточниками являются средневековые арабские миниатюры (о них подробнее см.: [Денике, 1923 (1); Он же, 1923 (2), с. 24–54; Борисов, 1938; Вермарн, Каптерева, Подольских, 1960, с. 54–68; Крачковская, 1962 (1), с. 171–184; Она же, 1962 (2), с. 63–67; Веймарн, 1974, с. 49–55]), а также персидские (подробнее см.: [Денике, 1923 (2), с. 54–148; Денике, 1938; Иванов, Грек, Акимушкин, 1962; Акимушкин, Иванов, 1968; Веймарн, 1974, с. 96–107, 127–143; Масленицына, 1975, с. 121–149; Сазонова, 1994, с. 28–32]) и турецкие (подробнее см.: [Денике, 1923 (2), с. 148–161]) миниатюры, особенно те из них, на которых запечатлены сцены праздничных пиров, угощений, развлечений, игр, охоты, хозяйственной деятельности (пахота, дойка коров и кобылиц, шествия верблюдов, отары овец, табуны лошадей), картины городской и сельской жизни, базары, бани.

Одним из ярчайших примеров арабско-месопотамской школы миниатюры являются иллюстрации к «Макамат» арабского писателя ал-Харири (Абу Мухаммад ал-Касим ал-Харири) (1054–1122). Героем «Макамат» является Абу-Зайда из Саруджа — авантюрист и поэт. В новеллах повествуется о его путешествиях и приключениях. В Санкт-Петербурге, в Институте востоковедения РАН, хранится древний манускрипт этого произведения ал-Харири. В рукописи немногим меньше ста миниатюр, в создании которых, по мнению ученых, участвовало несколько мастеров. Миниатюры к произведению ал-Харири хранятся и в других собраниях мира. Сюжеты некоторых из них связаны с темой праздника. Такова, например, миниатюра «Праздничное шествие» (1237) (Парижский манускрипт): нарядно одетые всадники с разноцветными знаменами и красочными штандартами призывными звуками двух огромных золотых труб-карнаев и дробью барабана возвещают о приближении праздничной процессии. Торжественность момента подчеркивается художником Йахия (Яхья) ибн Махмудом: нарядными костюмами участников шествия — бледно-синей и оранжево-красной цветовой гаммой тканей одежд, обилием золота на поясах, в украшениях, чалмах и в конской сбруе [Веймарн, Каптерева, Подольских, 1960, с. 64–65, илл. 26; Веймарн, 1974, с. 54, илл. 31].

Обращает на себя внимание миниатюра персидского художника Мохаммеди (Махаммади) из Герата (XVI в.), репродукция которой (в черно-белом исполнении) приведена в работе Б.П. Денике «Живопись Ирана» (М., 1938). На миниатюре «Сцена в поле» (1578 г.) (хранится в Лувре) — картина сельской жизни. Вот что писал о ней Б.П. Денике: «Ряд сцен трудовой жизни сельского населения проходит перед нами, искусно скомпонованных в одной картине в единое целое: здесь пожилой крестьянин пашет на волах, там рубят лес, а там у ручья наполняют водой кувшин, в палатках видны фигуры женщин. А какое верное и тонкое наблюдение природы в изображении животных, птиц, растений! Как верна вместе с тем линия!» [Денике, 1938, с. 130–131, илл. 45]. О.И. Галеркина отмечала также, что в произведении Мохаммеди встречается очень редкое (по ее мнению, единственное) изображение плуга. «В центральной части миниатюры на фоне каменистого пейзажа показан крестьянин, пашущий на двух быках зебу, — писала О.И. Галеркина. — Плуг, также, как и способ упряжки, очень близок к тому, что известно нам по среднеазиатским этнографическим материалам, хотя устройство современных плугов усложнено» [Галеркина, 1951, с. 14]. Мохаммеди рисовал и крестьянские праздники. Такова его работа «Танцующие крестьяне» (Публичная библиотека им. Салтыкова-Щедрина в Санкт-Петербурге), а также другие миниатюры, на которых он изобразил танцующих, ряженых и скоморохов [Денике, 1938, с. 131; Веймарн, 1974, с. 137]. Тема праздника, веселого пикника на природе звучит и в творчестве выдающегося художника, мастера иранской миниатюры Реза (Риза-йи) Аббаси (XVI–XVII вв.) [Денике, 1938, илл. 48; Веймарн, 1974, илл. 183–184]. Его внимание привлекли и бытовые сцены, таковы работы «Крестьянин, связывающий охапку дров» (1610–1615 гг.) и «Пастух» (1634 г.) [Веймарн, 1974, илл. 186, 192].

Характерное развитие миниатюрной живописи для культуры народов Передней Азии, в которой все внимание художника сосредоточено на мельчайших деталях, — блестящие страницы их культуры. Эти произведения искусства, помимо огромной художественной ценности, представляют большой интерес и как этнографический источник. В начале XX в. в Иране возникает новая разновидность миниатюры — бытовая, которая представляет собой рисунки с бытовыми сюжетами, картинами народной жизни. Подобные миниатюры представлены в экспозиции МАЭ им. Петра Великого [Ближний и Средний Восток, 1964, с. 18], некоторые из них были опубликованы в томе «Народы Передней Азии» [М., 1957, с. 216]. Среди сюжетов: женщина у знахарки, продавец деревянных ложек, красильня, лавка башмачника (МАЭ, кол. № 2447-14, 4260-7, 2704-53, 2704-85) (цит. по: [Народы Передней Азии, 1957, с. 567. Объяснение к илл. на с. 216]).

Обращают на себя внимание как этнографический источник картины, этюды, зарисовки русских художников, посещавших страны Передней Азии в конце XIX — начале XX в.

Своеобразным ключом для понимания