– Это теперь твой телефон, не мой, – мрачно буркнул Аластэр Струан.

Данросс снял трубку.

– Данросс. – Послушав немного, он произнес: – Нет, мистер Аластэр Струан покинул свой пост, теперь я тайбань «Струанз». Да. Иэн Данросс. Что в телексе? – Он снова стал слушать. – Да, благодарю вас.

Он положил трубку. Потом наконец нарушил тишину:

– Звонили из нашего офиса в Тайбэе.[10] «Нетающее облако» затонуло у северного побережья Формозы.[11] Они полагают, что судно пошло на дно со всем экипажем…

20:45

Полицейский в легком тропическом костюме и белой рубашке с форменным галстуком стоял, опершись на угол стойки бюро информации, и незаметно наблюдал за высоким евразийцем. В ярко освещенном здании аэропорта было жарко. Влажный воздух полнился запахами. Как всегда галдящие толпы китайцев. Мужчины, женщины, дети, грудные младенцы. Подавляющее большинство – кантонцы. Другие азиаты, несколько европейцев.

– Суперинте́ндент?

Мило улыбаясь, ему протягивала трубку девица из бюро информации.

– Вас, сэр. – Белоснежные зубы, темные волосы, темные миндалевидные глаза, прелестная золотистая кожа.

– Спасибо. – Он обратил внимание, что девица из Кантона и новенькая. Улыбка на самом деле ничего не значила, за ней не скрывалось ничего, кроме кантонского бесстыдства, но ему на это было наплевать. – Да, – сказал он в трубку.

– Суперинтендент Армстронг? Это диспетчерская. «Янки-2» только что приземлился. По графику.

– По-прежнему шестнадцатый выход?

– Да. Он будет там через шесть минут.

– Спасибо. – Роберт Армстронг был мужчина немаленький. Он перегнулся через стойку и положил трубку. При этом отметил длинные ноги девицы, ее соблазнительные формы, подчеркнутые глянцевым, чересчур облегающим форменным чунсамом,[12] и попытался на секунду представить, какова она в постели. – Как тебя зовут? – спросил он, прекрасно зная, что никому из китайцев не хочется называть свое имя полицейскому, тем более европейцу.

– Мона Лян, сэр.

– Спасибо, Мона Лян. – Он кивнул, не отрывая от нее бледно-голубых глаз, и заметил, что она почувствовала его взгляд и слегка поежилась. Это было приятно. Он ухмыльнулся и снова переключил внимание на того, за кем следил.

Евразиец, Джон Чэнь, стоял у одного из выходов без сопровождающих, и это было удивительно. Удивительно было и то, что он нервничал. Обычно Джон Чэнь сохранял полную невозмутимость, а теперь поминутно посматривал то на свои часы, то на табло ПРИБЫТИЕ, потом снова на часы.

«Еще минута – и начнем», – подумал Армстронг.

Он потянулся было в карман за сигаретой, но вспомнил, что бросил курить две недели назад в качестве подарка на день рождения жены. Поэтому лишь коротко выругался и засунул руки еще глубже в карманы.

Вокруг бюро информации носились и толкались неугомонные пассажиры и встречающие. Они то уходили, то возвращались, громко спрашивая, где и когда, как и почему и снова где на самых различных диалектах. Кантонский он понимал хорошо. Немного знал шанхайский и северный пекинский.[13] Несколько выражений и бо́льшую часть ругательств на диалекте чаочжоу. Чуть-чуть тайваньского.

Он уже шел от стойки легкой походкой спортсмена – на голову выше всех в толпе, крупный, широкоплечий. Он отслужил в полиции Гонконга семнадцать лет и теперь возглавлял Си-ай-ди – департамент уголовного розыска – района Коулун.

– Добрый вечер, Джон, – сказал он. – Как дела?

– О, привет, Роберт. – Джон Чэнь мгновенно насторожился. По-английски он говорил с американским акцентом. – Все замечательно, спасибо. А у тебя?

– Прекрасно. Ваш человек в аэропорту сообщил в паспортный контроль, что ты встречаешь какой-то особый самолет. Чартерный – «Янки-2».

– Да, но это не чартер. Этот самолет частный. Принадлежит Линкольну Бартлетту, американскому миллионеру.

– Он сам на борту? – спросил Армстронг, хотя знал ответ.

– Да.

– Его кто-нибудь сопровождает?

– Только исполнительный вице-президент, который делает за него всю черновую работу.

– Господин Бартлетт – твой приятель? – «Знаю, что нет».

– Гость. Мы надеемся, что будем вести с ним бизнес.

– Вот как? Ну что ж, его самолет только что приземлился. Может, пройдешь со мной? Я избавлю тебя от всех этих бюрократических проволочек. Это то немногое, что мы можем сделать для Благородного Дома, не так ли?

– Спасибо за хлопоты.

– Да какие это хлопоты. – Армстронг провел Чэня через боковую дверь в загородке зоны таможенного досмотра. Заметив Армстронга, полицейские в форме моментально отдавали честь и задумчиво смотрели на Джона Чэня, которого тут же узнавали.

– Это имя – Линкольн Бартлетт, – продолжал Армстронг с деланой веселостью, – ничего мне не говорит. Или должно говорить?

– Нет, не должно, если ты не в бизнесе, – сказал Джон Чэнь, а потом продолжал нервно и быстро: – У него есть кличка – Рейдер, Налетчик. Его так прозвали за успехи в части недружественных слияний и поглощения других компаний, в большинстве случаев гораздо более крупных, чем его собственная. Интересная личность – я встретил его в Нью-Йорке в прошлом году. Валовая прибыль его многопрофильной корпорации составляет почти полмиллиарда долларов в год. По его словам, он начал в сорок пятом, одолжив две тысячи долларов. Теперь занимается нефтехимической промышленностью, тяжелым машиностроением, электроникой, ракетами. Имеет много заказов от правительства США: пенопласт, продукция из полиуретановой пены, удобрения. У него даже есть компания по производству и продаже лыж и спортивных товаров. Название корпорации – «Пар-Кон индастриз». Что ни назови, все у него есть.