Первая попытка оказалась не столь удачной, как он рассчитывал. В порыве юношеского идеализма он решил стать пилотом на авианосце, полагая, что поражать зло лучше всего из кабины серебристого истребителя. Ему повезло — оказалось, что флоту нужны именно такие добровольцы. Только, к сожалению, у командования были на него совершенно иные планы: боевых стрелков и так с избытком хватало, зато остро недоставало юристов. Вербовщики сделали все, что могли, склоняя его вступить в корпус военной адвокатуры, и Рейли какое-то время забавлялся этой идеей, но в конце концов отказался от нее и сосредоточился на том, чтобы получить офицерские погоны, сдав экзамен на звание в Индиане.

Случайная встреча в букинистической лавочке снова изменила его путь, на сей раз навсегда. Рейли разговорился с отставным агентом ФБР, который с восторгом поведал ему о Бюро и уговорил поступить туда — что он и сделал, едва сдав экзамен. Мать не слишком обрадовалась, услышав, что сын семь лет потратил на колледжи только для того, чтобы в конечном счете стать, как она выражалась, «натуральным копом», но Рейли уже знал, чего хочет. Он еще не отбыл стажерского года в чикагском отделении, где занимался сбором сведений об ограблениях и торговцах наркотиками, когда грянуло 26 февраля 1993 года и все переменилось. В тот день бомба, взорвавшаяся на стоянке Всемирного торгового центра, убила шесть человек и покалечила больше тысячи. По плану заговорщиков предполагалось опрокинуть одну башню на другую, выпустив одновременно облако цианида. Только недостаток средств помешал им осуществить этот замысел: у них попросту кончились деньги. Не хватило газовых баллонов для заряда, который оказался слишком слабым и был помещен не на той опоре: обрушенная колонна не повлияла на устойчивость здания.

Эта акция, хотя и неудачная, оказалась серьезным предупреждением. Она показала, что крошечная группка неумелых второразрядных террористов, располагая очень скромными средствами, способна причинить огромный ущерб.

Разведывательное агентство принялось за кадровые перестановки, готовясь встретить новую угрозу.

Так, не прослужив в Бюро и года, Рейли оказался в нью-йоркском филиале. Назначение в Нью-Йорк не считалось удачным из-за больших расходов на жизнь, вечных пробок и необходимости искать жилье за городом, если сотрудник не желал селиться в чулане. Однако при этом большой город предоставлял самое широкое поле деятельности и потому был мечтой молодых и наивных агентов. Рейли, когда его перевели в город, был именно таким.

Теперь он не был уже ни молодым, ни наивным.

Осматриваясь, Рейли понимал, что в ближайшее время творящийся здесь хаос заполонит собой всю его жизнь. Нужно не забыть предупредить отца Брэгга, что он не сможет провести тренировку по софтболу. Ему заранее было неловко: страшно не хотелось разочаровывать ребят, ведь если и было в его жизни что-то, что он не хотел приносить в жертву работе, так это воскресные игры в парке. Очень может быть, он и это воскресенье проведет в парке, только занят будет другим, не столь веселым делом.

— Внутрь заглянешь? — спросил Апаро.

— Угу… — Рейли передернул плечами, последний раз окинув взглядом сюрреалистическую сцену, окружавшую его.

Осторожно ступая вместе с Апаро по засыпанному осколками полу, Рейл и не мог оторвать глаз от вида разгромленного музея. Повсюду валялись драгоценные реликвии, зачастую непоправимо искалеченные. Здесь не было полосатых ленточек: все здание было местом преступления. Пол парадного зала представлял собой неприглядную картину: мраморные осколки, битое стекло, кровяные потеки — все мрачно, словно в музее криминалистики. И что угодно здесь могло оказаться главной уликой, а может, наоборот, не стоило ничего. Покосившись на дюжину полицейских экспертов в белых костюмах, методично перебиравших обломки, и на трудившихся вместе с ними агентов из группы вещественных доказательств ФБР, Рейли разложил в уме известные им факты. Четыре всадника. Пять убитых: три копа, охранник и один штатский. Еще четверо копов и около дюжины штатских получили пулевые ранения, двое в тяжелом состоянии. Десятка два или три порезано осколками стекла, вдвое больше с синяками и ушибами. А случаев шока столько, что команда психологов будет разбираться с ними не один месяц.

На другом конце зала исполнительный директор филиала Том Янссон беседовал с тощим, как шпала, капитаном отдела расследований из Девятнадцатого участка. Они спорили по поводу юрисдикции — действительно, спорный вопрос. В деле замешан Ватикан, да и подозрение на участие террористов означает, что общее руководство расследованием у нью-йоркского полицейского управления быстро заберут и передадут ФБР. Хорошо еще, что уже несколько лет между этими двумя организациями установилось взаимопонимание. Если доходит до арестов, все заслуги приписываются полиции, кто бы ни вел дело. ФБР получает свою долю рукоплесканий, только если дело доходит до суда — предполагается, что фэбээровцы помогают в сборе улик. Все же игра самолюбий часто встает на пути разумного сотрудничества — как, видимо, и в этом случае.

Апаро окликнул какого-то мужчину и представил его Рейли как детектива Стива Бучински.

— Стив нам поможет, пока начальство выясняет, кто выше на стенку писает, — сказал Апаро, кивнув на увлекшихся спорщиков.

— Вы только скажите, что вам нужно, — подтвердил Стив. — Мне не меньше вашего хочется поймать этих мерзавцев.

«Хорошее начало», — с благодарностью подумал Рейли, улыбаясь туповатому на вид копу.

— Глаза и уши на улицах. Это сейчас нужнее всего, — сказал он. — У ваших ребят есть осведомители, да и людей больше.

— Этим уже занимаемся. Одолжу еще несколько щитов у патрульных Центрального парка — они не откажут, — пообещал Бучински.

Центральный парк примыкал к Девятнадцатому участку, и конное патрулирование входило в их обязанности. Рейли мельком подумал, нет ли тут связи, и сделал в памяти зарубку: проверить эту версию.

— И хорошо бы еще несколько человек для снятия свидетельских показаний, — попросил он.

— Да уж, свидетелей по уши, — вставил Апаро, крутнув носом в сторону лестницы.

Все верхние кабинеты были сейчас заняты под опрос свидетелей.

Рейли взглянул в ту же сторону и заметил спускающуюся с галереи агента Амелию Гейнс. Янссон поручил ярко-рыжей, честолюбивой сотруднице опрос свидетелей. Вполне разумно — с Амелией Гейнс всегда охотно разговаривали. За ней шла блондинка, неся на руках свою уменьшенную копию. «Дочка», — догадался Рейли. Девочка, похоже, крепко спала.

Рейли засмотрелся на блондинку. Обычно в присутствии Амелии другие женщины тускнели и становились незаметны.

Но только не эта.

Даже в такой момент она завораживала. Женщина на мгновенье встретилась с ним глазами и снова принялась смотреть под ноги. Кем бы она ни была, она явно перенесла тяжелое потрясение.

Рейли смотрел, как она идет к дверям, старательно обходя следы разрушений. Немного отстав, за ней шла другая женщина, заметно старше, и тоже похожая на нее. Из музея они вышли вместе.