но я не чувствовала ничего. Были еще ребята, в том числе и на работе уже — но я так и осталась холодной ко всем. Вообще никаких эмоций. Погрузилась в работу, со временем привыкнув, что отношения не моя тема.

И ту появился этот Суровый! И вся моя кирпичная стена, которую я строила все эти годы, дала трещину. И, кажется, прояви он немного настойчивости — стена рухнет как при бомбежке. Вот только Суровый этот тот еще тип — ему видимо моя персона как кость в горле. Только вот почему, неизвестно. Хотя если бы мне мужик нахамил в первые 5 минут знакомства, я бы, наверное, тоже симпатией к нему не воспылала.

Всю ночь я рассуждала сама с собой (почему бы и не поговорить с хорошим и умным человеком) о нем, о себе, о том, как дальше относится ко всему происходящему, как выстраивать отношения. Для себя под утро решила, что зря я собственно распсиховалась. Повода никакого нет — он отец моей новой пациентки, только и всего. А еще он редкостный хам (хоть и красивый), скорее всего женоненавистник (хоть и очень сексуальный). А главное у него есть дочь, а значит, есть и мать девочки — а это уже чужая территория. И вообще он взрослый мужик, да еще и при деньгах — а это уже точно не мой уровень. В общем, вдоволь наобщавщись со своим внутренним голосом, я решила Суровому больше не хамить и держать дистанцию. И желательно не думать о нем постоянно. Да точно, не думать! А бояться можно? Потому что прихода его я боялась.

В 8.20 в зал вошла приятная женщина лет 50 с маленькой девочкой. Девчушка пряталась за женщину, очень стеснялась, слегка прихрамывала, но абсолютно не критично.

— Здравствуйте! — женщина обратилась ко мне, — Вы Анна Сергеевна?

— Да, это я. Можно просто Аня.

— Хорошо, а я Александра Матвеевна Суровая, а это Соня.

— Очень приятно. Не очень-то вы и суровая, Александра Матвеевна! — не удержалась я.

Женщина рассмеялась, было видно, что она с юмором, не то, что ее сынок. А вот Соня как-то не поддерживала нашего веселого настроя.

Я присела на корточки и обратилась к девочке:

— Привет! Любишь танцевать?

— Нет. — было заметно, что девочка не общительная, даже слишком для ребенка ее возраста.

— Почему?

— Не умею.

— Ну так и я не умела, а научилась. — я встала. — Хочешь и тебя научу?

Но Соня видимо решила больше со мной не разговаривать, потому что мой вопрос остался без ответа. М-да, а девочка то с изюминкой, видимо вся в папу. Вопрос только был, почему не мама привела ребенка, а бабушка. За эти два дня о маме ни слова, впрочем, о родственниках мы вообще не разговаривали. Ну ладно, первого контакта не получилось, значит пойдем другим путем.

— Александра Матвеевна, а вы? Любите? Умеете? — подмигнула я женщине. Она, кажется, сразу поняла, что я затеяла и подыграла мне.

— Люблю! Но тоже не умею — изобразила сожаление женщина — Научите?

— С радостью! Может и Соня к нам присоединится.

Александра Матвеевна оказалась очень хорошей ученицей. Правда, давние проблемы со спиной не позволяли ей многое, но мы решили над этим поработать. Раз уж работа с девочкой должна быть индивидуальной, бабушке тоже будет полезно. Через 10 минут Соня начала проявлять интерес, а через полчаса уже двигалась с нами вместе и улыбалась. Занятие длилось 2 часа — но для первого раза я решила не напрягать спину АМ и ногу Сони, поэтому упор сделали на установление отношений. Соня удивила — ее хмурость исчезла, наверное, благодаря присутствию бабушки. Если первый час занятия мы приглядывались друг к другу, то потом уже веселились от души.

Глава 6 ТИМУР

Соню собирался отвезти на занятие сам. Хотел убедиться в профессионализме пигалицы. Надеялся все- таки, что она не справится и все это закончится раньше. Хотя увидеть еще раз эту наглючку очень хотелось и это злило страшно. Что в ней такого — обычная пигалица, как сотни других. Но почему-то даже сам уже так не думал. Другие девки не бесили, было все равно — а эта раздражала так, что аж тело сводило при одной мысли о ней. Или это не от раздражения, а от желания. Да ну, нет. Просто бесит и все.

От мыслей отвлек звонок юриста — снова нужно мое присутствие. Да что ж такое то, зачем мне эти бездари, если все приходится решать самому!

Набрал маме — опять придется просить ее. Мама конечно с радостью на все согласилась.

День, несмотря на плохое утро, пошел в рабочем темпе. Катастрофы удалось избежать, что не могло не радовать. Решил вопрос за час, и поехал сам забрать своих с занятий. Это прекрасно мог сделать и отец, или Николай наш водитель, но я поехал сам. Мама не отвечала на звонки, и я немного волновался. В быстром темпе поднялся в студию и как только открыл дверь, сразу понял, что волновался зря.

Мама, дочь и Аня веселились и дурачились, и даже не заметили, как я вошел. Да они бы сейчас и цунами не заметили — им было весело. Мама скакала как степная лань — а у нее так-то спина больная. А Соня — смеялась в голос, а ведь я даже не помню, когда она просто улыбалась в последний раз.

Аня. Эта пигалица приковала взгляд, что я забыл и о матери и о дочери. Казалось сейчас она была самой собой — без этой ее вуали из злорадства и ехидства, без шипов и молний. Искренне улыбалась, глаза сияли. А эти волосы — небрежность ей очень шла. Она казалось такой настоящей в этот момент, и такой манящей.

А я поймал себя на мысли, что с даже с Ликой Соня не была такой смешливой. Я смотрел на них и, кажется сам начал улыбаться. Со стороны и не скажешь, что пигалица знает их всего 2 часа.

— ПАПА! — Соня заметила, что я стою и подбежала. — Пойдем с нами!

Я даже сообразить не успел как оказался в центре зала.

— Тимур Александрович, ботинки в зале принято снимать. — Аня решила обратиться ко мне без приветствий. Я нахмурился. — Или у вас носки дырявые? — Нет, пигалица не исправима. Видимо ее суперсила — бесить меня и ставить в неловкое положение.

Все трое засмеялись, и я не смог не поддаться этому веселью.

Глава 7 ТИМУР

Соня