И даже не собиралась отвечать за свое долгое отсутствие. Хотя Леонтьева точно потребует полное повествование поездки. Леонтьева всегда и всюду совала свой красивый носик. и всегда требовала от Ады отчета! Пофиг! Как зомби, она прошествовала к своему спасительному кабинету. Швырнула куда-то сумочку и телефон. Опустила жалюзи. Огляделась. Что же нужно сделать. вот прямо сейчас. Переодеться? да! колготки точно есть в ее шкафчике. Нет сил. Совсем нет желания для лишних телодвижений. Попыталась закрыть дверь, но ее чуть с петель не сорвали. Леонтьева Паулина Валерьевна никогда не умела быть тактичной. Она почти оттолкнула Аду, и размахивая руками, начала вещать о происходящем.

Ада открыла рот для возражений, но тут же мысленно махнула рукой. Бессмысленно останавливать танк без тормозов.

Ада села в кресло перед столом. Сложила руки и опустила на них лохматую голову. Как то совсем не цепляли разговоры, крики или вообще внешние звуки. Потому что внутри, в самой подкорке сознания стало слишком глухо и пусто.

— Эй! Самойлова! Я тут перед кем распинаюсь! Вообще-то, я твой начальник и требую полного отчета! Ты на оленях что ль ездила на встречу! — уперлась ладонями в стол и наклонилась ближе к своей коллеге. — Ау, блять! — топнула ногой. Стихла, вдруг.

Ада не подняла головы, просто издала всхлип и зарыдала. Ее плечики задергались.

Паулина аж в ступор впала. Непонимающе сморщила лицо. Она не особо приветствовала проявление эмоций в рабочее время. Нет. Не так. Леонтьева в принципе терпеть не могла чье-то нытье!

— Вот те на! Меня не только не слушают! А прям так и шепчут, что повод выпить есть! Эй! Ты ржешь или ревешь? Не ответишь, Адушки-Ладушки, придушу! Или позвоню туда, откуда ты явилась! Ты же встречалась с Елизаровскими? — ее тугие, как пружинка рыжие локоны подпрыгнули вместе с хозяйкой. Да, новая сделка волновала Леонтьеву больше, чем полный раздрай своей сотрудницы!

Но так и быть, у нее у самой сегодня не рабочий настрой! Она вышла и тут же прискакала назад. Щелкнула замком. От этого щелчка Ада подняла голову и вздрогнула. Вот так же и Романов закрыл свой кабинет! А теперь, как жить дальше после такой пленной капитуляции?

Паулина уже выставила на стол внушительную бутылочку вискарика, два пузатых бокала и лимон, порезанный дольками на блюдце. Уселась своей приличной задницей прямо на стол, ноги то длиннющие.

— Эх, Самойлова! Хорошо, что мы с тобой не подруги! А то пришлось бы тебе сейчас душу изливать! А мне твои сопли подтирать! Но я твой непосредственный начальник, черт возьми! И по совместительству самый охуенный собутыльник! Так что давай, Адушки-Ладушки! Подняла свой неприлично красный нос и дернула со мной вискарика! — Ада поморщилась. Адушки-Ладушки называла ее только Леонтьева! И это, прям, вымораживало! Бесило! Тупая кликуха! Кошмар просто! Каждый корпоратив весь офис прям от смеха давился, потому что Леонтьева по пьяной лавочке только так ее и называла!

— Иди на хрен, Валера! — Ада тоже не осталась в долгу и придумала прозвище. Валера, как того лохматого певца — Валерий Леонтьев!

Каждый хочет любить и солдат и моряк

Каждый хочет иметь и невесту и друга

Каждый хочет любить и солдат и моряк

Только дни тяжелы, только дни наши — вьюга

Тут же напела, Ада, вытирая слезы. Леонтьева тоже бесилась и начинала свою фамилию ненавидеть!

— Я б сходила! Да хрен в командировке! А не заткнешься со своим Валерой, придушу, Самойлова!

Паулина поднесла бокал ко рту и застыла. Потому что Ада жахнула сразу пол бокала виски, налила следом еще и так же ловко опрокинула в себя. Не поморщившись! Лимон лишь понюхала. И откинулась на спинку кресла. Даже подозрительно заулыбалась.

Она никогда особо не красилась. Лишь глаза. Всегда ярко подчеркивала карандашом и тушью. Теперь очень была похожа на панду. На страшно замученную панду!

— Ядрен батон! И никакого нытья, что за рулем! Работать надо! И все такое! — Паулина выпила и закинула в рот дольку лимона. — Ох, нечистью завоняло, Самойлова!

Ада расстегнула замки своих высоченных сапог, скинула. Закинув длинные ноги без колготок на стол. Вот тут Леонтьева реально широко распахнула свои глазища и рот открыла!

— Мать, на улице не лето красное, а ты с голыми ногами! Может, еще и без трусов дефилируешь!

Щеки Ады тут же покрылись алой краской. И это точно не действие алкоголя, хотя и оно тоже. А ведь колготки, порванные в хлам, валяются где-то в просторном кабинете Романова. Хорошо, что она на машине. Стоп. Теперь уже не на машине! А домой теперь как? Плевать. Война план покажет. Надо срочно напялить колготки! Хотя, теперь не тсмысла. Леонтьева не отстанет.

— Пауль! Черта с два я тут перед тобой откровениями растекусь! Так что нечего со своим вискариком подмазываться.

— Ой, прям напугала. Реви себе, как дура! — они снова выпили, — Все равно работать уже не получится! Сегодня пятница, Слава Богу! Так что можно и расслабиться! Пусть наша чернь работает! На фига столько народу в офисе! Пусть рабствуют, как положено! — В этой фразе вся Леонтьева. Ада до сих пор удивлялась, как ее саму эта высокомерная баба выделила из этой рабской общины! За работников офиса Ада всегда стояла горой перед Леонтьевой. И часто за это получала хорошую взбучку. А сейчас на все плевать. Не до этого. Сейчас хотелось только о себе подумать. И о еще некоторых личностях не рабского происхождения!

Ада огляделась в поисках своего смартфона. Выключен и разряжен. Ну и прекрасно. Нет звонков, нет проблем! А то не важно где она и что делает, вечно осаждают заказчики, менеджеры, дизайнеры! Пошли все на хрен сегодня!

После пятого бокала, Ада все же пропела:

— Меня сегодня так охуительно оттрахали, что до сих пор теку, как сучка озабоченная! Может я нимфоманка? — Ну да, так случилось, что подруг нет. Шоппинг и сплетни ну совсем не ее. И все подруги слишком замужем! И заботы другие. Вот так сложилось. Да если бы кому-то из тех самых подруг Ада вот так же заявила о случайном сексе, ее на костре сожгли бы! А Леонтьева выдержит! Да еще подбодрит в таких смелых начинаниях! Это не просто откровения. А лишь факт произошедшего. Хотелось услышать это из собственных уст. Ада повертела бокал в руке, разглядывая его.

— Это ж прекрасно! А то ты давно уже всех достала своим вечным недотрахом! А ревела то чего? Мужика перепутала или кончить не дали?

— Так хорошо,