я должен узнать, каково это — целовать ее. Она вздыхает и стонет мне в рот, словно ей необходимо это так же сильно, как и мне. Ее полные губы очень мягкие, а на вкус ощущаются как ваниль и корица, которые она добавила в свой кофе ранее.

Никак не могу ей насытиться. Дразню ее рот, чтобы она открыла его для меня. И вот, когда я проникаю в него, ее язык танцует с моим, принимая все, что я ей даю и отдавая мне взамен всю себя, словно мы делаем это уже много лет.

Ее руки опускаются ниже, добираясь до моего ремня.

Можем ли мы сделать это? Сможем ли мы переспать и не оказаться в неловкой ситуации?

«Нет».

Неохотно разрываю наш поцелуй и отпускаю руку с ее шеи, чтобы взять за запястье. Подношу его к губам и целую в место, где бьется пульс.

— Прости меня, Ти. Я не должен был этого делать.

Пальцы Терезы касаются ее губ, когда она отворачивается.

Я облажался. Как, черт возьми, мне удастся все исправить?

Она качает головой.

— Нет.

Ее глаза встречаются с моими.

— Нет?

— Ты не можешь целовать меня так, а после извиняться, словно это было против моей воли. Или словно ты этого не хотел. Ты поцеловал меня. После долгих лет притворного флирта со мной ты принял такое решение. И я…

— Все это не было притворством. Никогда, — заявляю я. — Я хочу тебя уже много лет.

Бл*ть. Не стоило говорить ей об этом. Что ж, теперь назад дороги нет.

— Но мне приходилось прикрываться шуточками и наблюдать за тем, как ты водишься с гребаным пожарным Кайлом, который, кстати, никогда тебя не заслуживал… Постой, так ты хотела, чтобы я тебя поцеловал?

— Это не то, что я имела в виду.

— О нет, ты не отвертишься. Ты сказала, что я не должен извиняться, словно ты этого не хотела.

— Но ты извинился! — бросила она в ответ. — И сказал, что не должен был целовать меня. Я прекрасно понимаю, что ты, вероятнее всего, совсем не хочешь меня, а тверд как камень по той лишь причине, что исполнял свой маленький эротический танец для дамочек чуть ранее. Но ты не можешь разрушить годы нашей дружбы из-за этого.

Тереза делает шаг назад, и мне тут же начинает недоставать ее в моем пространстве. При этом, ее отступление носит не только физический характер. Она выстраивает между нами стену. И мне это чертовски не нравится.

— Я не хочу быть для тебя просто другом.

Провожу рукой по волосам.

— Я хочу большего.

Она хмыкает.

— Чушь. Ты бабник. И всегда им был. Ничего ты не хочешь…

— Хочу.

Сокращаю расстояние между нами и тянусь к ней.

— Я хочу тебя, всю тебя, если только ты позволишь.

— А я вот не хочу тебя.

Она демонстративно вскидывает подбородок, настаивая на своем, но ее горящие глаза выдают ее. Она хочет этого так же сильно, как и я, но боится. Однако не так же сильно, как я боюсь потерять ее.

— Спорим, у меня получится доказать обратное? Если я проведу рукой между твоих ног, ты окажешься мокрой для меня?

У нее перехватывает дыхание.

— Я ведь прав, не так ли? Признай это. Ты тоже хочешь меня.

Тереза отступает назад.

— Сделаем вид, что ничего этого не было. Увидимся вечером на предполетной проверке, перед тем как ты возьмешь на борт чету Грантов.

Как и в прошлый раз, она разворачивается на пятках и стремительно покидает офис, оставляя меня слишком твердым и расстроенным для того, чтобы я смог последовать за ней.

Глава 5

ВСЕ МЕНЯЕТСЯ

Чад

Сделать вид, что ничего не было? Хрен там. Я ни за что на свете не смогу забыть Терезу в моих объятиях, ощущение ее шеи в моей руке и вкус ее губ на моих. Ни за что. Я не хочу забывать об этом, потому что очень хочу ее.

Мне не справиться с работой в офисе без ее помощи, поэтому я отправляюсь домой.

Подъезжаю к дорожному знаку «ВЫ ПОКИДАЕТЕ ТРАПП», и тут меня словно пронзает молнией.

Неужели все дело только в этом? Была бы она по-прежнему такой колеблющейся, если бы я не занимался… Бл*ть. Именно в этом все дело.

Последние три минуты я на большой скорости мчусь домой — в нашем городе всего четыре копа, и никто из них не появляется в лесу, если только их не вызвать туда. Проезжаю мимо дома Терезы и раздумываю, не пойти ли сразу к ней, но понимаю, что мне для начала нужно остыть.

Торможу у своего дома и выхожу из машины, хлопнув дверцей. Я знаю, что она это услышит. Нет причин притворяться, что меня нет дома.

Мой телефон пиликает от входящего сообщения.

ТЕРЕЗА: Что я говорила по поводу хлопанья дверьми?

По крайней мере, она разговаривает со мной. Миссия не провалена. Уже собираюсь ответить, когда обнаруживаю шестьдесят четыре уведомления из приложения в социальной сети, где публикуется мой платный контент.

Блять. Дамочки сегодня чрезвычайно жаждущие.

Открываю одно из сообщений.

БАРМЕНША827: Привет, Папочка.

Ее фотография в профиле выглядит как плохая аватарка из социальных сетей, в комплекте со снимком во весь рост в режиме селфи над головой. Ей наверняка ни на день не больше 21 года. Мимо. Я предпочитаю, чтобы мои женщины были ближе ко мне по возрасту и менее развязными, чем эта, буквально готовая наброситься на меня. В ней есть что-то знакомое, но я не могу понять, откуда знаю ее.

Выхожу из приложения и оставляю сообщение Терезы без ответа. Я слишком зол на себя и чересчур возбужден, чтобы мыслить здраво.

Несмотря на то, что я занимаюсь «ловушками жажды», на самом деле мне больше нравится смотреть, чем устраивать представления. Чего бы я только не отдал, чтобы увидеть, как Тереза ласкает себя…

Выглядываю из окна на ее дом. Она в своей спальне, шторы распахнуты, установлен штатив и…

Не. Может. Быть. Бл*ть. Она же не занимается… Ти не может. Она что, снимает гребаную «ловушку жажды»?

Тереза тянется к устройству на штативе и снимает свою кофточку. Не впопыхах, как это обычно делаю я, а так, словно знает, что я наблюдаю за ней. Не могу оторвать от нее глаз. Хотя я не должен смотреть, особенно после того, как поцеловал ее и фактически положил конец нашей дружбе.

Тереза снимает устройство со штатива — предположительно, чтобы проверить запись.

У меня в