– Что «но»? – задыхаясь от ярости, спросил он.

– Но мне бы этого не хотелось, – кротко и печально призналась она.

Мейсон не собирался вызывать полицию, во всяком случае, до утра, но припугнуть эту штучку не помешает.

– Говорите, не хотелось бы? – Он фыркнул. – Ну, тогда хотя бы соблаговолите объяснить, какого черта вы влезли ко мне в дом? Что вам здесь понадобилось?

Флоренс задумалась, глядя в темноту, словно сама решала, какого черта ей здесь понадобилось, а потом тихо сказала:

– Сегодня я должна была выйти замуж. Так вот откуда свадебное платье.

– Ну и что же вам помешало?

– Я сбежала из церкви перед самым венчанием.

Нет, она определенно сумасшедшая! Ну, кто в здравом уме и твердой памяти до такого додумается?

– Сбежали из церкви? Не верю. Так никто не поступает.

Она тихонько рассмеялась.

– А я, представьте, сбежала.

– Зачем?! – рассердился он.

Действительно, зачем? Интересный вопрос…

Она бы и сама не прочь узнать ответ. Только спросить не у кого…

– Просто я вдруг поняла, что совершаю ошибку.

Мейсон отвернулся, и его рот скривился в злой усмешке. Нет, она точно ку-ку. Вдруг поняла… Как мило! Он терпеть не может таких баб. Никакой логики! Подчиняются лишь своим капризам. А он любит порядок. Или, выражаясь языком юриста, мотивацию. Порядок во всем, и особенно в мыслях. Во всяком случае, он прекрасно понимает поступки тех, с кем сталкивается в суде. Что до мотивов поведения женщин, то они для него были и остаются тайной за семью печатями.

– А как же ваш жених? – с осуждением спросил он. – Вот так запросто взяли и выставили его на посмешище?

Флоренс смиренно кивнула, понимая, что этому буквоеду ничего не объяснить.

– Я хотела с ним поговорить, – не слишком убедительно промямлила она. – Правда… Всю неделю пыталась с ним поговорить, только он не стаи меня слушать.

– Как это не стал слушать? – усомнился Мейсон. – Надо было сказать прямо. Набраться мужества, вернуть ему кольцо и сказать…

– Я так и сделала! Взяла и вернула ему кольцо. Но все только посмеялись и решили, что я пошутила.

Значит, он прав: она психопатка. И для ее близких это не новость.

– А у вас, как я погляжу, весьма своеобразное чувство юмора! – с ехидцей заметил Мейсон. – Экая вы шутница!

– Да, со мной не соскучишься! – Флоренс скорчила гримаску, не вдаваясь в подробности. Было время, когда все считали ее душой любой компании. Только эти времена давно прошли…

Мейсон брякнул пустой стакан на прикроватную тумбочку. Взяла и бросила жениха прямо у алтаря, потому что, видите ли, передумала. Как трогательно! Ох уж эти женщины! До чего же неприятные и непредсказуемые создания. Спят и видят, как бы получить власть над мужчиной. Только с ним такой номер не пройдет! Больше ни одна женщина не станет им помыкать. Он дорого заплатил и теперь знает, как это больно.

– Ну и кто же тот счастливчик, за которого вы собирались замуж? – осведомился Мейсон.

Он вырос в этих краях и знает тут многих. – Как там поется в песенке, «если к другому уходит невеста, то неизвестно кому повезло»?

– Его зовут Стэнли Мак-Килак, – начала она. – Только я не…

– Стэнли Мак-Килак? – Мейсон вскинул голову. – Не может быть!

– Почему? – удивилась Флоренс. – А вы что, его знаете?

– Знаю. – Мейсон встал и включил свет.

Флоренс заморгала, и он нахмурился. У нее такой простодушный вид: серые глазищи, нежное лицо в ореоле белокурых волос, по-детски припухлый рот… Ему не нравится этот тип, хотя объективно она очень даже ничего. Только вот с головой беда, иначе бы не связалась с таким типом, как Стэнли.

– Что это вам взбрело в голову выходить замуж за такое ничтожество?

От неожиданности она вздрогнула, а потом рассмеялась.

– Действительно! Не могу не согласиться! Стоило мне приехать сюда и начать общаться с ним с утра до ночи, как я поняла, что вовсе не хочу выходить за него замуж.

Мейсон с трудом сдержал улыбку. Держи дистанцию, напомнил внутренний голос. Осторожность никогда не помешает.

– А откуда вы знаете Стэнли? – спросила Флоренс, радуясь тому, что теперь видит его глаза. – Вы с ним вместе учились?

– Не совсем так. – Мейсон скривился. – Стэнли учился в дорогом частном пансионе, а я, как и подобает людишкам поплоше, ходил в обычную школу.

Флоренс опустила глаза. Она тоже училась в частном пансионе, но говорить об этом не стоит. Судя по всему, Мейсон не испытывает особой любви к людям с большим достатком. И не делает из этого секрета.

– Ну и где же вы с ним познакомились? – спросила она.

– На соревнованиях по плаванию. Нам было тогда лет по тринадцать. – Мейсон задумался, словно вглядываясь в прошлое. – Между прочим, мы с ним всегда соперничали за место в смешанной эстафете.

– Ну и кто же чаще побеждал?

– Представьте себе, я. В плавании на спине мне не было равных. У меня отличный гребок, – сказал он, как будто размышляя вслух, и взгляд его ожесточился.

Флоренс следила за ним, и на душе у. нее становилось тревожно. В этом мужчине чувствуется стержень. Надо учесть.

Мейсон вернулся в настоящее.

– А как вы познакомились со Стэнли?

– Моя мама приходится какой-то там родственницей миссис Мак-Килак. Наши семьи дружат целую вечность. В детстве Стэнли приезжал к нам на рождественские каникулы в Кенсингтон. – Вот она и выдала свое социальное положение. Взглянув на Мейсона, Флоренс попыталась прочесть его мысли, но его лицо оставалось бесстрастным, а взгляд непроницаемым. – А потом мы с ним учились в Лондонском университете. Он заканчивал, а я только что поступила на первый курс. Так что он взял надо мной шефство.

– Вы учились в университете? – Он удивился и так искренне, что Флоренс не обиделась, а развеселилась.

– Училась. И не в одном.

– Не могли сделать выбор?

– Не совсем так. Из первого меня вышибли.

– И за какие же подвиги, если не секрет?

– Угадайте.

– Провели приятеля в спальню? – Флоренс расхохоталась.

– Не угадали. К тому же, да будет вам известно, за такие подвиги нынче не отчисляют. Я пострадала за правое дело.

– Могу себе представить!

– На первом курсе я вступила в Общество охраны животных. Я на самом деле люблю животных и не хочу, чтобы они страдали. Даже для науки. Во всяком случае, тогда я именно так и думала.