– Нам нужно выезжать за агентами и вести слежку на месте, – попросила Джахиза.

– Я же еще вчера говорил, – сказал Башар. – Санкционирую. Можете за ними по свету ездить, только смотрите, чтобы вас не раскрыли. У всех объектов есть охрана.

– Не у всех, – возразил Альтаир, – мой объект совершенно ничего не боится.

– Расскажи.

– Госпожа Робот совсем ничего не делает. Весь день сидит дома, не ведет переговоров ни с кем. Раз в день без охраны посещает своего врача и все. Она не похожа на важного человека в государстве.

– Не может быть! – возразил Луго.

– Бывает, посещает магазин, гуляет по парку. Но это все мелочи.

Башар задумался на секунду, затем дал задание Альтаиру.

– Мне нужно, чтобы ты узнал, что она делает дома. Когда гуляет в парке, то кто рядом с ней. Сделайте так. Снимайте ее постоянно на фотоаппарат и видеокамеру. Ночью исследуйте пленку, всех, кто был запечатлен на пленке рядом с ней, неважно кто, официант, просто прохожий, водитель проезжающего авто. Неважно. Изучите его, узнайте кто он.

– На это уйдет куча времени, – сказал Альтаир.

– Я тебя не на курорт вызвал.

– Мой объект, напротив, охраняется так, словно президент, – сказала Джахиза.

– Твой объект опасен. Я жду от него больше всего проблем. Узнай все о его прошлом. Произведи отбор известных фактов в его жизни, меня интересуют его первая любовь и отношения с семьей. Узнай, есть ли у него запасы взрывчатки. Сколько. Если бы я готовил убийство, я бы первым делом узнал о хорошей взрывчатке.

– Мне выдвигаться с оперативной группой в Хасеке? – спросила Джахиза.

– Не обязательно. Главное, не теряй нить управления. Снимите домик для наблюдения, только осторожнее. Есть еще вопросы у других?

Ответа не последовало.

– Тогда за работу, – сказал Башар. – Отчет присылайте мне два раза в день.

* * *

12 мая 2000 года, Дамаск. Офис Башара Асада. 06.00.

Башар сидел за рабочим столом, рассматривая фотографии подозреваемых. В голове одним за другим появлялись планы действий.

Луго наблюдал за Башаром, иногда лениво озираясь в огромное квадратное окно.

– Мой отец… с ним все в порядке? – просил Башар.

– Да.

– Что он сегодня делает?

– В девять утра запланирована встреча с министром спорта, подготовка к олимпийским играм в Сиднее.

– Луго, чтобы бы ты предпринял на моем месте?

– Я никогда не буду на твоем месте. Это только тебе решать.

– Мне кажется, нужно подождать. Если есть заговорщик, который должен убить моего отца, то он предпримет шаги, которые его выдадут.

– Это хорошая идея, – согласился Луго, – но мы можем перепутать. Есть еще враги и у Сирии, желающие смерти президенту.

– Сегодня самый большой враг Сирии – это наша невнимательность. Я хочу еще раз пересмотреть записи.

* * *

13 мая 2000 года, Дамаск. Офис Башара Асада. 07.00.

Этой ночью Башару приснился страшный сон о том, что на его страну напали. Буквально весь мир ополчился против его родины, и чтобы переломить ситуацию в свою пользу ему пришлось идти на ужасные преступления.

Утром Башар в напряжении стоял у окна, наблюдая за безлюдной улицей. Над Дамаском нежным одеялом склонились серые тучи. Впервые за многие дни жара сменилась духотой. Природа, как и люди, насторожилась, ожидая дождевой влаги. Вопреки ожиданиям дождь так и не пошел.

Долгие раздумья приводили Башара в бешенство от тяжелого ожидания.

– Что будем делать? – спросил Луго.

– Нужно узнать о нашей четверке, – последовал моментальный ответ.

Уже через полчаса Башар с передовой первой группой на личном самолете отца летел в Берн.

* * *

13 мая 2000 года, Берн, Швейцария. Дом консула Сирии.

Башар должен был встретиться с заместителем посла Сирии во Франции и по совместительству в Швейцарии Абделем Гафизом, человеком, который на самом деле являлся казначеем сирийской элиты. Его прямая обязанность была защищать секретные сбережения сирийской верхушки. В сорок восемь лет бывший разведчик выглядел как обычный европеец: высокий, статный, в дорогом костюме и в небольших очках. После учебы в Оксфордском университете и десятилетней службы в разведки Сирии, он без труда контролировал крупные счета сирийцев не только в Швейцарии, но и в оффшорных зонах.

Абдель очень удивился визиту такого гостя. После приветствия Башар сразу перешел к делу.

– Я здесь по приказу отца. Мне нужно знать, сколько здесь денег кое-каких людей.

– Могу я поинтересоваться, с какой целью Вам понадобилась такая информация? – Абдель был весьма дипломатичен.

– Это в интересах национальной безопасности.

– Боюсь, что без письменного подкрепления…

– Ты же не хочешь, чтобы я звонил отцу, – раздраженно воскликнул Башар.

– Хорошо, – после паузы сказал Абдель. – Чей именно счет?

Башар назвал имена злополучной четверки. С каждым произнесенным именем Абдель закатывал глаза и считал в уме.

– Это очень солидные люди и у них солидные суммы.

– Выкладывай, – сказал Башар, достав блокнот. – Называй все в долларах.

– Абдель Халим Хаддам, четыре счета, в разных странах. Общая сумма где-то… в пределах сорока миллионов долларов. Махмуд аз-Зоаби, семь счетов, все здесь, сумма в пределах семидесяти миллионов. Мазьюна аль Асуд, два счета, один в Цюрихе, один на Кипре, там мелочь, два-три миллиона. Серкар Рубад, двадцать счетов с общей суммой в двести тридцать миллионов долларов.

– Ого-го, – удивился Башар, – немало.

– Если подождете, то я подниму записи и назову точные суммы по каждому объекту.

– Конечно. Только я не могу ждать. Пришлешь потом по защищенному каналу. Да, и я хочу знать источники поступления денег. Как они зарабатывают.

– Я отвечаю только за сохранность денег, я их сюда не привожу, – отрезал Абдель.

14 мая 2000 года, Дамаск. Офис Башара Асада. 14.00.

Сегодня происходило собрание лидеров розыскных групп. Башар лично встречал каждого. Луго поинтересовался о подозрительных личностях, не следят ли за ними. Затем каждый лидер группы давал отчет о проделанной работе.

– Мы ведем тотальную слежку за Роботом, – говорил Альтаир. – На снимках, на заднем плане мы заметили подозрительного парня, который иногда словно случайно оказывается рядом с ней. Мы проверили – это студент Дамасского университета факультета международных отношений Салим Карами. Двадцать два года, живет с родителями. Мы стали следить за ним. Обычный студент.