– Привет, сестренка. Вижу по твоей довольной физиономии, что все прошло нормально.

– Да. Степан в госпитале с двумя царапинами, никто из твоих подельников не выжил.

– Это важнее, чем Степкины царапины.

– Садись пить кофе, у меня мало времени, на службу пора. Я всю ночь психовала.

– Зря. За меня не стоит волноваться, Лидочка. Я профессионал, хотя не люблю этого слова. Профессионал – это высшая категория профессии. Доморощенная шпана, убивающая людей в подъездах за три рубля, – обычные ремесленники, а мы только и слышим: «Тут работал профессионал». Понятное дело, если поймать не можете, любого бомжа наречете профессионалом. Иначе кем вас считать? Ментами-любителями?

– Опять ты за старое. – Лида выложила паспорт на стол. – Бери. Теперь ты Артем Алексеевич Богомолов. Оставайся им до поры до времени. – Она налила в чашки ароматный кофе. – Так вот, Тема. Я свое обещание выполнила. Ты не знал, как уйти из банды, не мог бросить своих бывших друзей-фронтовиков, боялся их мести? Все! Их больше нет. Ты никому ничем не обязан. Птица свободного полета с новыми документами. Моей хозяйке такой человек, как ты, и нужен. Будешь служить ей верой и правдой, выйдешь в люди. Она умеет быть благодарной.

Артем вынул папку из-за пояса и положил на стол.

– Твою хозяйку зовут Мария Аркадьевна Мезенцева?

Лидия замерла с чашкой в руке.

– Тебя это не должно волновать.

– Мы грабили офис Аркадия Мезенцева. Такую точную наводку мог дать только очень близкий ему человек. Код сейфа, к примеру. Код сигнализации я напутал умышленно, чтобы сработала сирена. Твой муж Степа был уже на стреме. Все согласно нашему плану, а папочку я прихватил для отвода глаз. Других документов в сейфе не было, только деньги. Меня любопытство проняло. От кого он прячет какие-то бумаги? Раньше я думал, что ты работаешь на самого Мезенцева, ведь до того как поступить на службу в легавку, была его секретаршей. Говорят, он трахает своих секретарш прямо на рабочем столе, вряд ли ты была исключением. Он тебя вышвырнул на улицу, как только ты ему надоела. Правда, устроил в милицию, но вряд ли ты могла его простить при твоей-то злопамятности. Значит, работаешь не на него, да и своего босса называешь хозяйкой. Аркадий Мезенцев не женат, но у него есть любимая дочь, девочке уже тридцать семь стукнуло. Он в ней души не чает. Не уверен, что она отвечает ему взаимностью. В этой папке завещание, дочери достанется все движимое и недвижимое имущество. Там же лежит заключение медиков. Мезенцев страдает ишемической болезней сердца. Диагноз поставили в декабре прошлого года, а завещание он составил через две недели. Мужик на ладан дышит. Ему под семьдесят, а он до сих пор ни одну юбку не пропускает. И вот о чем я подумал. Все его фирмы имеют кликуху акционерных обществ. А что же достанется акционерам? Ничего. Потому что их нет. Мезенцев – монополист. Если он и выпустил акции, то все они принадлежат ему же. Сто процентов.

– Но зачем?

– Затем, что он трус. Даже собственную дочь боится. Неужели непонятно? Никакой дележки после его смерти не будет, Мария станет единственной хозяйкой медной горы. Передай эту папочку своей хозяйке, скажи, что я уже начал на нее работать. Папка тому доказательство. И напомни, что я стою недешево, ради нее погубил троих своих боевых друзей, с которыми вместе вшей кормил на Северном Кавказе.

– Ты от них избавился, потому что они вышли из-под твоего контроля. Контуженные дебилы. У них уже башню снесло. Еще месяц, и вас всех взяли бы. Степан тебя предупреждал. Сколько можно терпеть беспредельщиков. Их практически уже вычислили, медлить было нельзя. А проблемы и до сих пор остаются. Степа успел забрать пленку с камер видеонаблюдения, но у него дотошный начальник, подполковник Базаров не так прост, как выглядит. Сторожа могут выдать Степана, они же знают, кому отдавали пленку.

– Что за ерунда?

– Не ерунда, Тема. Камеры отчетливо зафиксировали четверых налетчиков, но убиты только трое.

– Деньги целы, налет не удался, какие проблемы?

– Базаров имеет свои подходы к делу. Если ему что-то втемяшится в башку, он не успокоится, пока всех деталей не выяснит. Дай бог, пронесет. Ладно. Ложись спать, а мне на работу пора. Вряд ли ты смог выспаться в багажнике.

– До сих пор кости болят.

– До вечера.

– А Степка знает, на кого ты работаешь?

Лида усмехнулась:

– У нас семейный подряд.

Встречи устраивали тайком на съемной квартире среди бела дня, по ночам каждый из любовников должен был находиться дома. Он женат, она замужем, и оба очень зависимые люди, так как сами из себя ничего не представляют, что очень их раздражало. Оба были людьми незаурядными, красивыми, в расцвете сил, им еще не исполнилось сорока.

Эльвира встала с кровати, достала из сумочки пакетик, высыпала белый порошок на полированную крышку стола, ловко собрала его визитной карточкой в кучку, сделала белую дорожку, свернула листок бумаги и, сунув трубочку в ноздрю очаровательного носика, втянула порошок в себя.

– Меня твоя пагубная привычка пугает, Эличка, – сказал мужчина, лежащий в кровати. Он курил обычную сигарету.

– Кокаин безвреден в умеренных дозах, но расслабляет. Ничего не могу с собой поделать. Сейчас, когда я стала вести юридические вопросы в бизнесе мужа, мои казино остались без должного контроля. Там во всю торгуют кокаином, я с этого ничего не имею и бессильна что-то изменить. Это сговор. Уволить всех крупье и барменов не могу, специалистов в области игорного бизнеса найти невозможно. Слишком специфический вид деятельности. Но, не дай бог, они докатятся до героина, тогда мне крышка.

– Ты знаешь, кто заправляет героиновым трафиком?

– Конечно знаю. Ленька Бочкарев. Но он слишком умен и хитер, чтобы вляпаться в дерьмо. Я его предупредила, если героин попадет в мои казино, я его убью. Не я лично, разумеется. У моего мужа хватит сил раздавить эту жирную гусеницу.

– Не лезь в эти дела. У Бочкарева длинные руки, он дотянется до твоей нежной хрупкой шейки. Все делается не так. Бочкарева должны задушить его конкуренты. Надо лишь помочь им.

– У него нет конкурентов, – махнула рукой Эльвира.

– Значит, их надо придумать, сколотить команду, отдать бизнес в их руки, но с одним условием – они должны убраться из нашего города. По заданию шефа я строю второй элитный район, и каждое утро строители натыкаются на трупы погибших от передозировки. Мы и своих людей теряем. Гастарбайтеры уже сели на иглу.

– Господи! – воскликнула Эля, наливая себе шампанского. – Как мне надоело это слышать: «мой муж», «мой шеф». Почему не мы? Сколько же глупостей делает Роман, ворочая сотнями миллионов. С возрастом у него мозги окончательно перестали работать.

– У моего шефа та же проблема. Старческий маразм. Когда-то они были партнерами и монополистами, так нет, решили разделиться и стали конкурентами. Идиоты! Такую империю развалили. Я прикинул, сколько они на этом потеряли, и мне стало страшно.