Рус довольно оглядывал себя, обвешанного желтыми цветами. Сколько же он этих колец понаделал? Не меньше сотни. Клумба, ей богу!

— Андрюша, как я тебе рад! — Рус подскочил и схватил друга за плечи.

— Эй, бергат, ты поосторожней с нежностями! — Андрей все еще ничего не понимал, — и цветник убери, заразишь еще, — и сам хихикнул от этой двусмысленности.

— Это ерунда! — провозгласил Рус и «цветник» исчез, — ты не понял, что произошло?! — друг молча потряс головой и добавил:

— Руки бы тоже убрал, что ли… не дави.

— Ха-ха! — Рус разжал, наконец, руки, но от избытка чувств хлопнул Андрея по плечу, да так, что тот пошатнулся, екнул и потер ушибленное место:

— Лучше бы ты продолжал давить… так ты объяснишь? — он догадывался, что «цветочки» — это очередное чудо, сотворенное Чиком, но не мог сообразить какое именно. Это безумно интриговало его артистичную натуру.

— Он не понял! — воскликнул Рус не менее пафосно, чем мог бы воскликнуть Андрей, — ха-ха! А кто из нас утверждал, что его работа тянет минимум на мастера, если предложить её орденской комиссии? Из нас двоих — это не я, я более скромен.

— Да иди ты! Говори, а то я не знаю, что с тобой сделаю!

— Сдаюсь! — Рус шутливо поднял руки, но в его глазах продолжали плясать довольные дарки. — Эти, как ты изволил выразиться цветочки, и есть новая привязка личных амулетов. Понял? Хорошо, поясняю специально для тебя, медленно и последовательно…

Добавляется небольшой циклический поток, только не в накопитель амулета, а как бы «наружу» и готово, можно «привязывать». Испытания показали удивительную вещь — человека невозможно обмануть. Если сказать на «обтекатель», что он вовсе не защита от магических атак, а амулет, допустим, повышающий потенцию, а такие на самом деле существовали и многие бы от них не отказались, то, несмотря на горячее желание его «заиметь», артефакт не привязывался и все тут! Рус с Андреем пробовали и так и эдак — люди при всем их желании не обманывались. Можно было просто умолчать, и тогда аура принимала безвредную структуру, но… до первого упоминания о ней. Не иначе Душа «видела», прав тот древний Хранящий.

«Добровольцами» выступали, кто бы сомневался, десяток княжеской охраны. Хитрый Пиренгул ни в чем зятю не отказывал, но потом, конечно, эту десятку тщательно проверили его маги и… больше к телу князя не подпускали. Во избежание — так сказать, хотя абсолютно ничего страшного не находили, в том числе и Целители не обнаружили «поведенческих» закладок, а таковые они и раньше, до «Ссоры Богов», различали именно через ауру, как посредством неё же определяли и лечили многие болезни. А вот недоброй памяти лооски, наоборот, действовали исключительно через астральные тела.

Рус, побывав «Богом», укрепился в собственной Воле и структуры, основанные на его глубоком убеждении в их действенности, то есть аналоги Земных механизмов, действовали безотказно. Правда, наиболее простые аналоги — Волю Богини тоже нельзя сбрасывать со счетов, иногда приходилось искать компромисс.

Структура «обтекателя» не относилась к «компромиссным», но помучиться пришлось. Мешала изначальная простота: купол, внутри накопитель — ни убавить, ни прибавить, а надо сделать его работу выборочной, чтобы «чистая» Сила не отсекалась. Месяц думал, подбирая подходящие изменения, экспериментировал, пока не осенило…

Флюгер и шарнир. Божественная Сила всегда «входит» в склонного к Силе ровным потоком, а значит, флюгер не дергается. Стоит Силе завихриться, а структура — всегда завихрения Силы, флажок дергается и через шарнир раздвигает сложенный наподобие зонтика купол, причем именно в сторону возмущения. Такая избирательность направления поразила и самого Руса. Хотел — да, но не продумал в деталях, что оказалось совсем не обязательно. Магия все же далеко не материальная механика. В итоге, усложнение структуры получилось не слишком большим, и Андрей при испытании пришел в восторг:

— Ты Бог, Чик, я всегда это знал! Просто и эффективно, дарки меня раздери! — и сразу, на кураже вдохновения, прямо на песке перевел Русовские каракули из Силы Земли в более плавную структуру для Силы Гидроса.

— Я не Бог, Андрюша, я только учусь, — отшутился Рус, думая «не дай бог!».

Божеского обличия боялся, как огня. Боялся не вернуться… это походило на смерть отдельно взятой личности, Владимира Дьердьевича Нодаша. А бывшая псевдо божественность, кстати, приносила только плюсы. Осознанная Воля… ну, почти осознанная — раз; стал различать в структурах обрывки божественных Слов, либо сами Слова — два (пока бесполезные и непонятные, но все же); и самое необычное: у Руса время от времени всплывали в памяти знания эльфов — три. Это, несомненно, наследие эльфийской крови, из которой он выплюнул частички их Душ. Но знания, получается, остались. Жаль, что они приходили исключительно фрагментарно, спонтанно, не системно и совершенно независимо от его желания.

Амулетами с новым «обтекателем» на Силе Гидроса занялся Андрей. Он и ранее занимался их выпуском, решили не менять традицию. Да и секретность с этих уникальных изделий еще никто не снимал. Даже магистр Отиг, непосредственный наставник Руса в ордене Хранящих, только подозревал об их существовании.

Однажды ночью, а эльфийские знания имели противную привычку всплывать именно во сне, Русу открылись сведения от безымянного кагана, отвечающего за секретные ловушки вокруг башен Кальвариона. Стоит заметить, что знания появлялись вроде как от конкретных личностей, но в то же время были «безымянными». Все имена лже-Бог «Рус» выплюнул вместе с фрагментами несчастных эльфийских душ. Только одна каганская «память» лежала в его воображаемой библиотеке на особой полочке с надписью «Эльлэдан» — невеликие познания молодого кагана-разведчика, снятые у него практически мимоходом, во время обмена парой оскорбительных фраз. Прочно укоренился в его голове образ обычной Земной библиотеки, а конкретно — автодорожного техникума, и все знания, в конце концов, занимали в ней подобающее место. Но сначала новые эльфийские «видения» все же требовалось записывать-зарисовывать.

Кляня «коварных эльфов» последними словами, из которых печатные составляли едва ли треть, Рус подскочил к столу с заранее приготовленными угольными карандашами и стопкой чистого пергамента.

Да, именно для таких случаев и пришлось притащить в супружескую спальню большой канцелярский стол, светильник и стул, которые никак не вписывались в интимный интерьер любовного гнездышка. Гелиния отнеслась к этому безобразию с пониманием.

Впервые эльфийские знания открылись Русу на Плато Шаманов в обстановке, не располагающей к записи. Да и не думал он в то время о карандашах и пергаменте. А зря — знания скоро вылетели из головы. С тех пор и стал все фиксировать на более надежных носителях, чем собственная капризная память.

Это случилось месяцев пять назад, когда Русу пришлось «разбираться» с разгневанными Духами Великих Шаманов. Они очень обиделись на то, что он мог избавить их от клятвы давно ушедшему Богу, таким образом отпустив из «бренного мира», но не сделал этого.