Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– В Рэйвенспире людям вроде нас помощи не дождаться.
Лорелея хотела возразить, хотела утешить осиротевшую мать, но не находила слов.
Сколько ее подданных сегодня столкнулись с выбором – смотреть, как умирают от голода дети, или убить их быстро и безболезненно? Сколько столкнулись с таким выбором вчера? А что будет завтра? Похищенная провизия из дюжины мешков не накормит всех голодающих, как не остановит кровотечение носовой платок, если перерезана артерия и необходим жгут.
С диким, душераздирающим воплем женщина вонзила нож себе в сердце. Лезвие сверкнуло и обагрилось кровью. Спасать несчастную было поздно – да и надо ли? Захрипев, она повалилась на тело старшей дочери. Лорелея попробовала вытащить нож из груди умирающей. Рана была глубока, кровь хлынула рекой. Вскоре боль и скорбь на лице несчастной матери сменились выражением блаженства.
Принцессу затошнило от сладковатого металлического запаха – запаха крови. В глазах закипали слезы. Лорелея, как могла, отерла перчатки о траву, закрыла женщине глаза и помолилась о том, чтобы она обрела покой, которого лишена была в Рэйвенспире.
Глаза мертвым детям закрывали Лео и Габриль. Лорелея больше не сдерживала слез. Она вновь опустилась на колени перед младшей девочкой, прижала ладони к оскверненной земле. Рядом с ней преклонил колени Лео, обнял сестру. Габриль стоял позади них, держа руки на плечах принца и принцессы.
– Мы делаем слишком мало, – выдохнула Лорелея. – Мы должны помочь нашим подданным. Нельзя ждать еще полтора года, иначе некем будет править, даже если я и отвоюю трон. Требуются решительные действия. Немедленно. Людям нужна пища. А главное – надежда. Мы должны сделать нечто существенное. Пусть наше деяние войдет в легенды, ибо будет их достойно. Хватит распускать невнятные слухи о возвращении принцессы и принца. Надо вдохновить людей. Пусть каждый отчаявшийся, каждый, потерявший близких, воспрянет духом и пересилит свою боль…
– Ты права, – прошептал Лео. – Можешь на меня рассчитывать.
– И на меня! – Пальцы Габриля сильнее впились в плечи королевских детей.
– У тебя уже есть план, сестра?
Мысль о том, что встреча с Ириной состоится куда скорее, чем рассчитывала Лорелея, камнем лежала у нее на сердце. Принцесса отвела взор от бездыханной белокурой малышки, огляделась. Гниль, пыль, мерзость запустения. Лишь на востоке свежо зеленели соснами горы, в недрах которых таились сокровища.
– Да, есть. Мы ограбим гарнизон королевы.
Кэльванишмир Аршньевнек, второй сын короля Элдры, только что отчисленный из Государственной военной академии (за шалость, которая, несомненно, войдет в анналы истории этой самой Академии как первая и единственная, совершенная кадетом-старшекурсником), под бравадой скрывал страх перед родительским гневом.
– Еще мьяду! – крикнул принц.
Его зычный голос заглушил шум веселой дружеской попойки, что началась волею принца час назад в одном из дворцовых подземелий.
Слуги бросились исполнять волю принца. Подземелье служило хранилищем, вдоль стен стояли рядами бочонки, ожидая своей очереди наполнить кружки приятелей его высочества. В шумную компанию каким-то образом затесалась четырнадцатилетняя принцесса. Заметив сестренку, Кэльванишмир Аршньевнек прищурился. Родители придут в ярость, узнав, что он снова (уже в третий раз!) отчислен из Академии. Впрочем, первое свое отчисление принц даже в расчет не принимал – так давно это произошло, и таким смехотворным был его тогдашний проступок. Не порадует родителей и решение сына отметить отчисление шумной пирушкой с пряным хмельным мьядом из королевских погребов. Если же к списку проступков добавится спаивание младшей сестры, принц, пожалуй, будет отправлен на передовую прежде, чем успеет пролепетать «прости, отец». А война с ограми, как известно, далеко не пикник.
Лавируя между пьянствующими приятелями, стараясь попадать в такт барабанному бою, поднимая пыль на давно не метенном полу, Кэль обходил подземный зал. Барабанщиков он нанял на остатки стипендии. По бокам от его высочества двигались двое лучших друзей – Раум, одетый в кадетскую форму с бронзовыми эполетами, и Мик в платье, расшитом цветами и отделанном лентами в таком количестве, что придворные швеи удавились бы от зависти.
– А это, никак, Бриг?
Мик указала на невысокую девушку с рыжевато-каштановыми волосами, что сидела к ним спиной.
– Кэль, это точно Бриг!
– Сам вижу.
Кэль ускорил шаги, заметив, что рыжеватая девушка протягивает свою кружку слуге.
– Родители тебя за это по головке не погладят, – заметил Раум.
– Знаю.
Кэль наконец добрался до сестры и в последний момент успел перехватить у нее кружку с мьядом.
Бриг сверкнула янтарными глазами, совершенно такими же, как у брата.
– Отдай, Кэль.
Принц высоко поднял кружку. Принцесса не могла ее достать и удовольствовалась тем, что стукнула брата по плечу.
– Это мое!
Он засмеялся было, но осекся, прочтя обиду на лице сестры.
– Вот исполнится тебе семнадцать, Бригнушка, тогда и будешь мьяд пить. Но ни днем раньше.
– Мне почти семнадцать!
Кэль вскинул бровь, а Мик сложила на груди руки. Раум слегка притопнул.
– Тебе четырнадцать, Бриг.
– Всё равно я уже большая! – не унималась принцесса.
Кэль вспомнил, как в первый раз прокрался на пирушку старшего брата, рассчитывая сойти за взрослого. В тот день он усвоил две вещи. Во-первых, попивать мьяд в темном уголке с ощущением собственной взрослости до тех пор, пока старший брат не вытащит тебя за шкирку – это совсем не то же самое, что быть взрослым и иметь право пить мьяд когда заблагорассудится. Кэль и поныне чувствует тошноту при одной мысли о том вечере. Во-вторых, никто в целом мире не устраивает более скучных пирушек, чем его старший брат Рагванишнар. Кому еще взбредет включить в программу турнир по шахматам и чтение вслух поэмы «Великий Финлербеншке»? Стоит ли упоминать, что Рагванишнар не нанял барабанщиков и не пригласил ни единой девушки?
Бриг снова попыталась отнять свой напиток, но Мик была проворнее – она перехватила кружку и исчезла в толпе. Не дав сестренке надуться всерьез, Кэль обнял ее за плечи и повлек за собой прочь из подземелья.
– Ты же знаешь, каковы правила, Бриг. Несовершеннолетним запрещено пить мьяд. Равно как и проникать на пирушки. Думаешь, мне интересно тебя отслеживать?
Чтобы слова его не прозвучали слишком жестоко, Кэль покрепче обнял сестру.
– У меня хватает неприятностей. Мне грозит хорошая взбучка. Ты ведь не хочешь стать последним факелом в погребальном костре своего брата?
Бриг тяжело вздохнула, однако позволила вывести себя из подземелья.
– Я просто хотела отведать мьяд.