Она указала ещё на несколько экранов, на которых кипела уличная жизнь.

– По всему району у нас спрятаны камеры, так что мы видим, что и где происходит. Мы можем пробить номерной знак каждой подъезжающей машины.

По внутренней связи раздался голос:

– У вас гости?

Лохнер ответила:

– Агент Пейдж зашла поздороваться.

Голос сказал:

– Агент Пейдж, здравствуйте. Это агент Коул, я говорю из машины с задней стороны дома. Со мной агенты Сайфер и Хан.

Райли улыбнулась. Всё это были знакомые ей имена отличных агентов.

– Рада, что вы со мной, – сказала она.

– И мы, – ответил агент Коул.

Райли впечатлил уровень связи между микроавтобусами. Она видела машину за своим домом на паре экранов Лохнер. Очевидно, ничто не могло произойти с одной командой так, чтобы вторая тут же не узнала об этом.

Райли порадовало и оружие, которое находилось в машине. Здесь было достаточно боеприпасов, чтобы отразить атаку маленькой армии, если потребуется.

Но хватит ли этого, чтобы отбить атаку Шейна Хэтчера? Она вышла из микроавтобуса и пошла к своему дому, убеждая себя не волноваться. Она не могла представить, как Шейн Хэтчер мог бы пробиться через всю эту систему безопасности.

Тем не менее, она не могла забыть сообщение, которое только что получила.

«И не говори, что я тебя не предупреждал».

Когда Райли вошла в свой дом, он показался ей неестественно пустым.

– Я дома! – крикнула она.

Но никто не ответил.

«Где все?» – её тревога стала расти и превращаться в панику.

Мог ли Шейн Хэтчер проскользнуть сюда несмотря на всю охрану?

Райли боялась представить, что будет, если это произойдёт. С колотящимся сердцем, еле дыша она вбежала в гостиную.

Все трое её детей – Эприл, Лиам и Джилли – сидели там. Эприл и Лиам играли в шахматы, а Джилли была занята компьютерной игрой.

– Вы меня не слышали? – спросила она.

Все трое недоумённо посмотрели на неё. Очевидно, они слишком погрузились в свои занятия.

Она уже открыла рот, чтобы спросить, где Габриэлла, когда услышала за спиной голос экономки:

– Вы уже дома, Señora Райли? Я была внизу, услышала, как вы вошли.

Райли улыбнулась полной гватемалке.

– Да, я только пришла, – подтвердила она, наконец начав дышать ровней.

С дружелюбным кивком и улыбкой Габриэлла повернулась и пошла на кухню.

Эприл подняла взгляд от игры, которую вела с Лиамом.

– Всё нормально, мам? Ты выглядишь взволнованной.

– Я в порядке, – ответила Райли.

Эприл снова стала смотреть на доску.

Райли не переставала удивляться тому, насколько повзрослела её дочь. Эприл была высокой, стройной, темноволосой, с карими глазами Райли. В свои пятнадцать лет Эприл прошла через огонь и воду, за последние несколько месяцев ей не раз угрожала смертельная опасность. Однако она неплохо справлялась.

Райли перевела взгляд на Джилли, младшую девочку с кожей оливкового цвета и большими чёрными глазами. Райли была в процессе удочерения её. Прямо сейчас Джилли сидела перед большим монитором, убивая одного злодея за другим в компьютерной игре.

Райли слегка нахмурилась. Она не любила жестокие компьютерные игры. Ей казалось, что они заставляют насилие – особенно с применением оружия – выглядеть привлекательно и благопристойно. Райли была уверена, что мальчики особенно подвержены такому восприятию.

Тем не менее, по сравнению с личным опытом Джилли такие игры были пустяком – в свои тринадцать лет этот ребёнок пережил такие ужасы, которых не пожелаешь и заклятому врагу. Когда Райли встретила Джилли, от отчаяния та как раз старалась продать своё тело. Благодаря Райли Джилли получила шанс на лучшую жизнь.

Теперь от шахматной доски поднял взгляд Лиам.

– Райли, привет. Я тут как раз хотел спросить…

Он замолчал, не закончив вопроса.

Лиам был новеньким в их доме. Райли пока не собиралась усыновлять этого высокого, нескладного парнишку с рыжими волосами и голубыми глазами, но она спасла его от его же отца, который, напившись, не раз избивал его. Ему нужно было спокойное место для жизни.

– Что такое, Лиам? – спросила Райли.

– Можно я завтра поеду на соревнования по шахматам?

– И я тоже, можно? – спросила Эприл.

Райли снова улыбнулась. Лиам и Эприл встречались в тот момент, когда Лиам переехать жить в их гостиную, но они пообещали на какое-то время поставить свои отношения на паузу. Они должны были быть hermanos solamente, как назвала это Габриэлла – только братом с сестрой.

Лиам нравился Райли, в основном благодаря положительному влиянию этого умного парня на Эприл. Он заинтересовал её шахматами, иностранными языками, да и в целом учёбой.

– Конечно, езжайте оба, – разрешила она, но тут же снова заволновалась. Она достала мобильник, открыла несколько фотографий Шейна Хэтчера и показала их всем трём своим детям.

– Но вы должны всё время опасаться Шейна Хэтчера, – предупредила она. – Эти фотографии я скинула вам на телефоны. Всегда помните, как он выглядит. И сразу же свяжитесь со мной, если увидите кого-то, напоминающего его.

Лиам и Эприл удивлённо посмотрели на Райли.

– Ты нам уже говорила об этом, – сказала Джилли. – И мы тысячу раз видели эти фотографии. Что-то изменилось?

Райли на мгновение заколебалась. Она не хотела пугать детей, но чувствовала, что просто обязана их предупредить.

– Я недавно получила от Хэтчера сообщение, – сказала она. – Он говорит…

Она оборвала себя.

– Там была угроза. Поэтому я хочу, чтобы вы были особенно начеку.

К удивлению Райли, Джилли широко улыбнулась.

– Это значит, что нам нельзя будет ходить в школу, когда закончатся весенние каникулы? – спросила она.

Райли поразила беспечность Джилли. На мгновение она задумалась, не права ли девочка. Может быть, не стоит позволять детям ходить в школу? А Лиаму с Эприл не надо завтра ехать на соревнования?

Но прежде, чем она успела всё обдумать, она услышала голос Эприл:

– Не глупи, Джилли. Конечно же, мы будем продолжать ходить в школу. Мы же не можем перестать жить.

Затем, повернувшись к Райли, Эприл добавила:

– Это не настоящая угроза. Даже я это знаю. Помнишь, что произошло в январе?

Райли слишком хорошо это помнила. Хэтчер спас Эприл и бывшего мужа Райли, Райана, от убийцы, который поклялся отомстить Райли. Она помнила, как Хэтчер доставил Райли связанного убийцу с кляпом во рту на блюдечке, чтобы она поступила с ним по своему разумению.